Атлантического океана, невозможно. Но всем, от генерала и до самого последнего оператора известно: ни меня, ни моего самолета здесь нет. Как нет и двух старых ракет «Корморан», подвешенных на пилонах моей выкрашенной в камуфляж «ракеты с крыльями».
Я включил радар. Вспыхнул экран, до того маячивший на панели приборов темным бельмом. Зеленый луч нервно метнулся от одного края индикатора к другому. Никого. Я поднялся на тысячу футов, под самую кромку свинцовых туч и повел машину змейкой, пытаясь поймать цель локатором. Через несколько минут мои усилия увенчались успехом: на экране появилась сверкающая блестка. Цифры на указателе дальности защелкали, будто предвкушая атаку. Все, теперь не уйдешь. Я включил тумблера управления оружием и на приборной панели вспыхнули зеленые лампы. Одно нажатие на «пикл» – красную кнопку на ручке управления, и сияющие огни погаснут. Ракеты уйдут к цели.
И все же я не был готов атаковать. Надо проверить: мало ли кто еще может войти в запретную зону.
«Старфайтер» пронесся в сотне футов над белой посудиной размером чуть меньше современного фрегата. Ветер уносил за корму рваные клочья дыма: наверное, террористы совсем не следят за машинами.
Я успел прочитать надпись на борту: да, это моя мишень.
На палубе столпились люди. На террористов они совсем не похожи: ни у кого нет оружия! Скорее, это пассажиры. Да, пассажиры! Как будто они из любопытства выскочили посмотреть на самолет. Почему их так много? Что-то здесь не так.
Может, отменить атаку? Дудки! Я не хочу провести остаток жизни, заправляя автомобили на бензоколонках! Летать для меня – все!
Я увел истребитель на предельную дальность и нажал на «пикл». Погас зеленый глаз, ракета изрыгнула огненный сноп и, оставляя дымный след, помчалась над волнами. Через три секунды вторая смертоносная стрела прочертила белесую линию. Pax vobiscum. (Мир вам).
Я взял ручку управления вправо и на себя, и включил полный форсаж. Пятиметровый столб керосинового пламени понес меня ввысь – прочь от несчастного судна.
У меня ровно минута, пока обе ракеты не дойдут до цели, и сто двенадцать килограмм взрывчатки не разорвут борта беззащитного лайнера. Или пока террористы, увидев летящую над волнами смерть, не превратят все в ослепительную вспышку и облако пара. Истребитель легко пронизал облачную пелену и выскочил в залитое солнцем небо. В окошке высотомера, словно сумасшедшие, замелькали цифры. За минуту F-104 набрал шестнадцать километров.
Таймер отсчитал положенные секунды… Ни вспышки, ни ударной волны и ядерного гриба. Ничего. Попал я или нет? Неизвестно. Мне все равно: задание выполнено. Ракеты успешно «потерялись». Я развернул машину на обратный курс, рухнул с высоты под пушистые, сверкающие на солнце тучи, и помчался домой…
Аэропорт застлала густая пелена дождя. Огни подхода едва проглядывали сквозь серую муть. Диспетчер дал разрешение на посадку. Какой-то у него странный голос. Что-то не так, но у меня нет времени разбираться. Сто девяносто узлов не очень-то располагают к долгим размышлениям.
Контрольная