Ко мне присоединилась Ленуля – устроилась на соседний:
– Тебя тоже сбросили? – негодовала ещё.
– Ага, – кивнула с улыбкой. Фатих подмигнул в ответ и с Салмадом пошёл к особняку по выложенной плиткой дороге. – Это такие брачные игры у турков. Так что не злись, – повернулась к подруге и цокнула: – Главное, чтобы не продали в рабство. Не хочу проституткой батрачить на старости лет за тридевять земель или сдохнуть в сексуальном рабстве. А остальное переживём, ведь девственности нас лишать уже поздно.
– Ужас! Тань, ты о чём?
– Шучу! Надо же тебя как-то развеселить.
– Умереть со смеху, – огорошено выдавила Ленуля.
У соседнего особняка раздались громкие голоса: мужские и женские. На пляж вывалила толпа. Нашего возраста. Одетые в купальные костюмы. Вот только выглядели с иголочки. Макияж, прически, а мы… Мы с Ленкой покосились друг на друга и дружно скривились.
– Опять похожи на колхозниц, – я устроилась на лежаке удобнее, закинула руки за голову: – Мы с тобой звёзды. Всегда сверкаем в обществе. Вот только не так как надо.
– Ужас! Может, лучше в дом пойдём и приведём себя в порядок? – снова заохала подруга.
– Фатих сказал, что пара часов у нас есть. Лучше признавайся, тебя тоже одарили? – заговорщически подмигнула.
– Да, такая красота, – протянула она восхищённо. Уж кто-кто, а подруга знала толк в красивых вещах. Вкус отменный, да и с детства в брендовых одеждах ходила.
– Знаешь, – я перестала улыбаться, – напомнило старый фильм. Там красавцы-морячки, заходя в очередной порт, спорили, кто сможет привести на вечеринку самую уродливую девчонку. Один, переимев большее количество береговых «красавиц», нашёл истинную Квазимодо. Лицо и фигура… короче, природа в день зачатия девчонки отдыхала! Бедная, одета в тряпьё. В общем, он платье подарил, чтобы было в чём пойти на танцы… Уже потирал руки в предвкушении победы – призовые большие, а ему, если не соврать, они позарез как были нужны. Так вот, когда он пообщался с Квазимодо по душам, понял, насколько она у нее глубокая. Правда, – выдержала я незначительную паузу, – было уже поздно. Их заметили его друзья и, как ты понимаешь, главный куш парень сорвал. Девчонка… не помню, что с ней стало. По-моему, покончила с собой.
– Думаешь, нас?..
– Нет, – отмахнулась я, но сердце кольнуло: хотелось бы верить. – Просто все эти шмотки… Будто Фатих и Салмад решили сделать нас красивее, чем мы есть.
– Эти «шмотки», мурена, – раздался грубый голос Фатиха над моей головой. Каплан серьёзный, даже злой: – Потому, что у нас вечеринка, а у вас с собой ничего. Я уже говорить: голой не сметь ходить при других! Только для меня. А ещё остаться собой, чтобы не делать гости, и как бы себя не вести, – добавил вкрадчиво.
Стало неудобно, ведь почти обвинила, чёрт знает в чём. Не заставляли – сама пошла. Секс – сама дала. У Каплана определённый подход, но последнее слово за мной, и я постоянно отвечала: «Да!»
– Фатих, прости, – поднялась и несмело прижалась: – Это