я непременно искал более-менее цивилизованный уголок планеты, оборудованный самыми современными коммуникациями и средствами связи. Вот почему тишину я мог почувствовать буквально в любой деревни, центральной усадьбе или районном центре. Однако такого уникального чувства, как полное ощущение возврата в свою молодость, я вряд ли испытал бы где-то ещё, в каком-то ином месте. Да-да, прогуливаясь по улице имени Карла Маркса, я в полной мере осознал то, о чём с восторгом рассказывал мне Бессонов.
С огромного плаката, вывешенного над входом в кинотеатр, на меня строго взирал дедушка Ленин. Когда-то подобные портреты были у нас нормой, однако сейчас данный плакат был для меня в диковинку, едва ли не главным подтверждением внезапной смены эпох.
Фильмы в кинотеатре шли практически те же самые, что и в городе. Об этом я узнал из развешанных тут же афиш. Кроме того, в рамках ретроспективы, сегодня показывали ещё и «Мимино», а так же кинокартину «Москва слезам не верит». Причём, афиши последних двух фильмов по размеру были едва ли не вдвое больше современных пусть и 3D-качества фильмов (да, и куда более красочней), что создавало полную иллюзию того, что я вновь оказался году этак в восемьдесят третьем. Тут же на площади перед кинотеатром, я заметил и пару киосков, которые словно так же вернулись из моей юности. «Союзпечать» здесь торговала именно прессой: газетами и журналами (преимущественно левого толка) – а не всем подряд от презервативов до настойки боярышника, как это нынче принято в городских ларьках «Роспечатях».
Киоск «Мороженное».
О-о! Это вообще, отдельная тема. Помниться в детстве я решил обожраться им так, чтоб от одного только вида меня бы тотчас начало выворачивать. Купил два килограмма развесного пломбира, свалил его в трёхлитровую банку. Дождался когда мороженное немного подтает. После чего, всю эту массу я выпил за один присест и.… Вовсе не обожрался. Ещё бы столько же съел.
– Что, Юрок? На сладенькое потянуло? – обратился ко мне кто-то.
Я оглянулся и только теперь заметил стоящего у киоска Женьку Малюту.
– Каким бы пьяным я не был на годовщине нашего выпуска, а всё же помню, как Лавров обещал нам подзабытый вкус настоящего, знакомого с детства мороженного, – я попытался оправдать своё здесь присутствие.
– Попробуй… – усмехнулся в ответ Малюта. – …Тем более что и выбор, как и во времена нашего детства, не слишком-то здесь и велик.
И действительно, в валентиновском киоске было всего три вида мороженного. Я выбрал «Крем-брюле» за пятнадцать копеек, Женька взял «Пломбир» за двадцать. После чего, мы побрели дальше мимо местного Парка культуры и отдыха с качелями и каруселями той же самой эпохи, из которой и был вкус поедаемого нами молочного продукта.
– Лавров не обманул!.. – доедая свой «Пломбир», удовлетворённо произнёс Малюта. – …Мороженное, действительно, обалденное. Ну? Чего бы ещё