евого усилия разжав пальцы, стискивающие край койки, Артем медленно опустил правую руку вниз – пол также оказался там, где ему и полагалось находиться. С шумом выдохнув (на вопрос, дышал ли он все это время, юноша с уверенностью бы не ответил), Артем рывком сел на кровати, свесив босые ноги. Аккурат в этот момент свет вновь зажегся.
Был он тускл (контур входной двери, расположенной в двух метрах от изголовья койки, просматривался еще хорошо, а вот, например, дверца санузла в противоположной стене – уже нечетко), но все же в первый момент юноша невольно зажмурился, а когда снова открыл глаза, уже знал, что следует делать.
– Рыя! – выкрикнул Артем, обернувшись к плоскому экрану на стене.
Несколько секунд – невероятно долго по местным меркам – ничего не происходило, но затем на экране все же появилось изображение хрупкой черноволосой восточной девушки в такой же, как и у всех здесь, на «Ковчеге», серой форменной куртке, но отличавшейся от прочих полудюжиной золотистых нашивок. Это и была Рыя, она же Рыа, она же Луя – непривычно звучащее для русского уха имя каждый слышал, и произносил немного по-своему. По-тайски оно, вроде как, означало «Лодка» или «Корабль». По сути, Рыя и являлась кораблем – искусственным интеллектом, то ли царствовавшим, то ли прислуживавшим на «Ковчеге», всегда являвшимся по первому зову, в каюты – на экране, в остальные помещения – в виде внешне неотличимой от живого человека голограммы.
– Слушаю, Артем!
С хозяйкой «Ковчега» явно было что-то не так. «Она не улыбается!» – осенило внезапно юношу, и вот тут-то ему и сделалось по-настоящему страшно: за все время полета Рыя еще ни разу не показалась экипажу без широкой белозубой улыбки, она у них даже во что-то вроде поговорки вошла: что, мол, скалишься, словно Рыя?
– Ч-что происходит? – выговорил он, закашлявшись.
– «Ковчег» подвергся внешнему воздействию неустановленного характера, – ровным, но почему-то совсем не успокаивающим голосом ответила с экрана девушка. – Энергообеспечение осуществляется на уровне трех процентов от нормы. Мы потеряли ход и фактически легли в дрейф.
– Не понял, – нахмурившись, мотнул головой юноша. – Мы с чем-то столкнулись? С метеоритом?
– «Ковчег» надежно защищен от любых случайных столкновений с объектами природного или техногенного происхождения, – уверенно заявила Рыя.
– Так в чем же тогда дело?
– Информация анализируется. Прошу прощения, Артем, меня вызывает капитан. В сложившейся ситуации я не располагаю возможностью присутствовать в двух точках одновременно.
– Фомичева у себя? – успел спросить юноша прежде, чем его собеседница удалилась восвояси.
– У себя, – кивнула Рыя, и экран погас. В каюте сразу же сделалось значительно темнее.
– Защищены они надежно… – силясь перебить охвативший его испуг негодованием, проворчал юноша. Протянув руку, он нащупал на стуле возле кровати форменные серые брюки. – Выходит, не так уж и надежно!
Менее чем через минуту Артем стоял одетый посреди погруженного в жутковатый полумрак коридора. Капитанская каюта располагалась по соседству с его собственной. Еще недавно ее занимала «пани Горска» – уродливое инопланетное чудовище из страты жнецов, прячущееся под личиной стильной тридцатилетней блондинки-польки – до того сжившееся со своей ролью, что даже в русскую речь то и дело вставлявшее отдельные польские словечки. Нет, нужно отдать ей должное: то, что Артем и все остальные члены экипажа не сгинули без следа в вихре разразившегося на Земле апокалипсиса – ее заслуга. Ну еще, конечно, капитана Безбородова и Насти Журовой. Вот только сам Безбородов скончался от полученных ран, совсем немного не дождавшись помощи от чудодейственной медицины «Ковчега» (в самом деле чудодейственной, проверено!), а Настя… Настя имела глупость остаться на гибнущей Земле с прочими неудачниками.
Впрочем, и «пани Горска» пробыла с ними на «Ковчеге» недолго, сойдя на третий день полета. Ну, как сойдя – посадки корабль никуда не совершал и остановок не делал – просто выпрыгнув через шлюз в отрытый космос. Вроде как, вакуум для монстров, типа нее, безвреден. С них, уродов, станется! Перед уходом «полька» и отдала свое капитанское кольцо (в полтора раза более широкое, чем прочие офицерские, одно из которых принадлежало Артему), а с ним и главную каюту корабля Ольге Фомичевой. Выбор инопланетянки юношу, мягко говоря, удивил: на его взгляд, куда логичнее было бы завещать капитанский пост ему, Артему: в конце концов, на борту он единственный, кто был «в деле» с самого начала, с Москвы и Варшавы. Ну, в крайнем случае, другому офицеру, Жанне Шлейн, девушке рассудительной и жесткой – Артем обратил на нее внимание еще в бункере, перед отлетом, и здесь, на «Ковчеге», они легко нашли общий язык. А эта Фомичева… Вообще непонятно, что «полька» в ней такого нашла. Может, просто решила напоследок еще раз подшутить над незадачливыми попутчиками? Вот это было бы как раз в ее стиле!
Впрочем, капитана, если это, конечно, не сама «пани Горска», всегда можно и переизбрать, о чем они уже успели накануне коротко переговорить с Жанной. Шлейн заверила, что третий офицер, Вадик Авдеев, эту идею тоже поддержит – из