на боль и слабость, Санриза сползла с плиты и, поддерживаемая сильной рукой брата, поковыляла во двор. Едва она ступила на залитое солнцем крыльцо, её кожу словно окатили кипятком. Невольно вскрикнув, она отступила в тень.
– Вот! Посмотри! – Тарри указал на плиты двора.
Превозмогая себя, девушка ступила несколько шагов. Солнце пугало её, живительные лучи казались смертоносными стрелами, пронзавшими и обжигавшими ставшую вдруг чувствительной кожу. Но, превозмогая внутреннее сопротивление и немотивированный страх, Санриза приблизилась к парапету и посмотрела вниз. Тело мёртвого чудовища, корчась в страшных судорогах, каталось по двору. Но, нет! Существо уже не было мёртвым. Глаза его открылись, оно хрипело и стонало, изо рта шла пена, а с тела клочьями слезала шерсть. Длинные кривые когти стали хрупкими и легко ломались, когда чудовище, в агонии, царапало гранитные плиты.
Тарри обнажил меч.
– Может, добить его?
– Подожди… Возможно, это агония и оно сдохнет само.
– Мне показалось, что оно боится солнца… Как только я вытащил его на солнцепёк, оно словно взбесилось, хотя до этого выглядело вполне мёртвым.
Санриза посмотрела на товарища.
– Ты сказал, боится солнца?
– Ну, да… Он же ночной хищник. Появился ночью, когда исчезла даже заря.
В голове девушки начало проясняться, и спутанные мысли приобрели чёткость и ясность. Распахнув камзол, она взглянула на воспалённую рану. Меч Тарри, пройдя сквозь тело чудовища, вошёл в тело девушки, а с ним в её тело проникла его ядовитая кровь. По-видимому, кровь монстра тоже имеет какие-то необычные свойства, делающие его таким быстрым и сильным. Но это была плохая, дурная кровь, и кровь девушки начала с ней беспощадную борьбу… В то же время, когда она, беспамятная, лежала на монстре, истекая кровью, её целебная кровь попала в тело чудовища. Проникло намного больше, чем его в неё. И теперь её целебная кровь ведёт борьбу с его порченой кровью. Что же получится из этой борьбы? Она убьёт его окончательно или сделает ещё сильней и неуязвимей, чем прежде?
Пока Санриза стояла и размышляла, на их глазах происходило странное, чудесное превращение. Судороги, пробегавшие телом чудовища, постепенно стихали, и вскоре оно перестало корчиться и затихло окончательно, безжизненно распластавшись. Но теперь перед удивлёнными наблюдателями лежало не чудовище, а бледный грязный оборванец с просвечивавшей сквозь лохмотья светлой кожей, и спутанной гривой длинных засаленных медно-рыжих волос. Мощная грудь с рельефными мышцами мерно вздымалась, сильные руки с выпуклыми бицепсами беспомощно раскинулись в стороны, лицо приобрело вполне человеческие, даже красивые черты. Края раны от меча сошлись, образовав свежий рубец.
– Да это же человек! – произнёс удивлённый до крайности юноша.
– Оборотень… Возможно, ночью, он снова превратится в чудовище.
– Я думал, оборотни бывают только в сказках.
– Жизнь полна неожиданностей, Тарри.
– Тогда, может, всё же, убить его?
– Знаешь