эта девчонка раздражала, так это своей идеальностью. Она была правильная буквально во всем, выглаженная, с гладкими белыми коленками, холеными руками и отвратительно пухлыми губами, которые так нравятся противоположному полу. И почему они с Костей вообще расстались?
– Я на секунду, – приторно улыбнулась девушка и отошла, прикрыв высветившийся номер ладонью, как будто случайно. Только вот Аня разглядела – «бабулечка». Не «бабушка», не «бабуля», – приторное до скрипа на зубах «бабулечка», будто все остальные имена были раскуплены и осталась только эта великоразмерная версия.
Когда Аня и Костя остались одни, парень вдруг засобирался: схватил портфель, стряхнул с колен крошки, оставленные бывшей. Это был последний шанс.
Аня встала перед Костей, загородив ему солнце, будто была не подростком ростом метр шестьдесят, а победителем международных соревнований по сумо.
– Избегаешь меня? – спросила она напрямую.
– Да, – ответил Костя. Он был не из тех людей, кто хотел всем безоговорочно нравиться, и именно поэтому понравился Ане. – Тебе что-то от меня нужно?
Было видно: ему с ней некомфортно. Что безумно раздражало, – с ней еще более некомфортно, чем с Алиной.
Аня не могла толком сказать, чего она от него хотела. Но если до всего докапываться, искать скрытые смыслы и значения, то так недолго и с катушек слететь. От правды Аня отмахивалась, как от надоедливых насекомых, но в реальности от этого ничего не менялось. Ей хотелось всего, всего и сразу. Дружить с мальчиком – это ведь так круто! Ходить с ним по улице так близко, что руки касаются при ходьбе. Пусть окружающие думают, что у них роман. Подростковый, бурный. Пусть проходящие мимо девчонки думают: «И что он в ней нашел?» Или, наоборот, пусть парни цепляют Аню взглядом, как зазевавшуюся рыбешку крючком, и прикидывают, как тайком узнать ее номер.
Ане хотелось брата, парня, приятеля… Хоть кого-то. Того, кто заменит отца. Растворимого кофе ей хотелось, вот чего. Говорят, дрянь, для здоровья вредно, лучше сигарету выкурить, чем этой жижей грязной травиться. Но если привык к кофе, к его терпкому запаху, горьковатому послевкусию, теплому ощущению чашки в замерзших ладонях, то с такой зависимостью и порошок из пакетика покажется райским наслаждением.
Сублимация ей была нужна, вот что. Чтобы был папа в жизни и чтобы его в то же время не было.
Воспользовавшись замешательством, вызванным его вопросом, Костя пошел прочь со школьного двора. В тишине парень прочел свои собственные ответы – более удобные, более привычные. «Не знаю, что мне от тебя нужно». Шел он широкими, быстрыми шагами: уносился вдаль, словно комета, обгоняющая неподвижные звезды.
В Анином воображении они с этим угловатым пареньком уже давно были друзьями. Она не испытывала особо романтических чувств по отношению к этой несуществующей дружбе. Все, чего ей хотелось, это иметь рядом кого-то, кто бы ее понимал. И ей так долго казалось, что Костя может быть этим самым человеком, что складывалось ощущение, будто нелегкий этап сближения