такое богохульство…
– Если точнее, то аллахохульство, – поправил Сангре.
– Неважно. Так вот, если он сам ранее, разглядев монеты, возьмет и переплавит их от греха подальше, либо расплющит, либо кому-нибудь перепродаст или, на худой конец, попросту спрячет в потайное место.
– А страховка для чего? У этого не найдется, ко второму пойдем, – невозмутимо пожал плечами Петр. – Мы ж не меньше десятка человек нашими сороками нашпигуем.
– А если они все сообразят? Небось не слепые, и головы работают будь здоров. Тупых купцов вообще не бывает.
– Именно потому надо всучить их не просто иноземцам, собирающимся в Орду, но тем, кому аллах с его исламом и Магометкой по барабану, чтоб у них и мысли про кощунство не возникало. То есть нужно прояснить вероисповедание купцов до покупки, во время предварительного сбора данных, и отобрать евреев, буддистов, даосистов и… прочих систов. Хотя нет, – подумав, сделал он оговорку. – Паре-тройке мусульман все равно их впарим.
– Зачем?
– Сам говорил, что в эти времена, в связи с отсутствием дипломатов, каждый второй купец, как правило, лазутчик, а каждый первый – стукач. Вот пускай и первый и второй одновременно заложат Юрия со всеми потрохами в надежде на ханскую награду за бдительность. Кстати, для нас сей вариант еще выгоднее, поскольку Ярославич вообще остается не при делах. – Он перевел дыхание и нетерпеливо поинтересовался: – Ну? И когда ты начнешь тыкать меня мордой в мои промахи? Долго мне дожидаться очередного суда Линча?
– Ты и впрямь изменился, – медленно произнес Улан. – Еще год назад, уверен, ты оставил бы столько огрехов, что ой-ей-ей. И там не предусмотрел, и здесь недоглядел, и то упустил. Сейчас же ты влет нашел ответы и я… – Он обескуражено поднял вверх руки. – Сдаюсь.
– И я преклоняюсь перед мудростью дона Педро. Браво, брависсимо, кабальеро, – присоединилась к нему Изабелла.
Сангре восторженно присвистнул и шутливо выпятил вперед грудь.
– Ай да Петруха, ай да сукин сын! – завопил он, но едва угомонившись, с коварной ухмылкой заявил: – А я, кстати, еще одну подстраховочку придумал. На всякий случай. Считайте, что это своего рода небольшой хвостик моей предыдущей идеи. Вдруг, по закону подлости, и правда ни у одного из купцов-буддистов наших монет не найдется, а мусульмане побояться сдавать князя, опасаясь навлечь ханский гнев и на себя. Возможно же такое, верно?
– Вообще-то да, – согласился Буланов. – Вероятность невелика, но имеется.
– Во-от, – протянул Сангре. – А тут хвостик и вильнет, подсказывая, где собака порылась. Только вначале скажи мне, после того как Михаила убьют, Узбек не пошлет на Тверь татарские тумены?
Изабелла уставилась на Улана.
– Снова вещий сон? – перешла она от волнения на шепот.
Буланов тяжко вздохнул, но Петр ответил за него, торопливо пояснив не в меру любознательной испанке:
– Нет, это была концовка того самого сна, где он увидел гибель тверского князя.
Улан