и тебе надо. Посмотри, как я! – Он побежал, ловко, легко, как обезьяна, вскарабкался на плечо первого, затем второго солдата. Схватился за ветку, провис, качнулся раз, другой и спрыгнул, присев.
– Вот как надо! – поставил его в пример сержант.
Довольный, отряхивая руки, Гурген подошел к Марии. Между тем бойцы заметили вновь прибывшую девчонку, подталкивали друг друга, показывали на нее глазами.
– Зачем этот цирк? – допытывалась Мария.
– Пойдем, покажу.
Гурген сбегал в землянку, вернулся с большим полевым биноклем.
– Трофейный, у Семеныча со Сталинграда, – похвастался он.
Траншеи почти пустые: все были на занятиях в посадках.
– На, смотри, что видишь?
Мария видела обгорелое черное поле, вдали – в несколько рядов колючую проволоку, за ней, справа, как игрушечные, торчали трубы сожженной деревни.
Далеко, на горизонте, ярко горела щель утонувшего за ним солнца. И ни души. Воздух наполнен морозным запахом земли и покоя. Как будто и не было войны. Это удивило Марию и снова заставило сжаться сердце.
– Ну и что?
– Ничего не видишь?
– Вижу сожженное поле, деревню, колючую проволоку.
– Поверни винт в середине. Дай я посмотрю. Вот, – снова передал ей бинокль, – видишь, за проволокой чуть заметная зеленая полоска? Это бруствер засеян просом для маскировки, а за ним – противотанковый ров метров пять-шесть в глубину, да столько же в ширину. Ребята ходили в разведку, говорят, на метр, а где и глубже, в нем вода. У нас с неделю как сухо стало, а то всё дожди шли, поналивало воды. Теперь понимаешь? Зачем этот цирк? Не только танк, но и человек шесть метров не перепрыгнет. Это спуститься надо, а потом выбраться!
– А если мост навести? Или в другом месте перейти?
– Понимаешь, этот ров полукольцом непрерывно окружает весь запорожский плацдарм, до самого Днепра. Он пристрелен косопулеметным огнем дзотов. Сколько мостов надо? Как их строить под огнем? Ты что говоришь? А здесь видела, люди, как муравьи, лезут – пять минут, и отделение наверху!
– А танки, орудия как?
– Это дело саперов, подорвут края, сделают проходы.
– Я так лезть по человеку не сумею, наверное, – растерялась Мария.
– Ничего, мужики не все умеют. Для таких лестницы наделаны. По лестнице умеешь?
– Умею, а что это за бугры?
– Могильные курганы, и в каждом дзоты – укрепрайоны.
– Господи, каждого человечка на этой равнине, как на ладошке, видно! Как же это всё можно взять?
– Ничего, не такое брали! Только не забудь, полы шинели вот так заткни за ремень, а то мешать будут.
– Это знаю.
Стало совсем темно. Они вернулись в землянку. Семеныч укладывал скатанные бинты в санитарную сумку.
– Вот, дочка, значит, собрал тебе сумку. Посмотри сама, может, что не так?
– Спасибо, Семеныч. Завтра бой?
– Видать, бой. Давно готовимся. Он не спеша оторвал квадратик