был бы не против взглянуть на результат…
– Зачем вам это? Отдыхайте, Дмитрий, вы сделали все, что могли. Вы не в пионерском лагере, усердие тут не всегда приветствуется!
Он заметно помрачнел, но так ничего и не сказал ей. Аграновский просто закрыл записную книжку и быстро вышел из кабинета.
Возможно, ему ее поведение показалось неблагодарностью, но Инга не чувствовала за собой никакой вины. Она настоящий полицейский, она должна пресекать любые игры в детективов, иначе порядка не будет нигде. Поэтому Инга собиралась не только проверить версию Дмитрия Аграновского, но и понаблюдать за ним самим… просто на всякий случай.
Соне было плохо. Ее мутило, как после сильной попойки, и она совершенно не помнила, что с ней случилось. Но ей это было не впервой: где ей только не доводилось просыпаться в бурной юности! И с кем… Однако с годами это становилось все тяжелее, здоровье было уже не то, да и она стала женой уважаемого человека, который за такие развлечения мог подбить ей глаз.
Поэтому она старалась следить за собой и не отключаться вот так…
Стоп.
Она и не отключалась. На нее напали в собственном доме!
Эта мысль была настолько дикой и шокирующей, что мгновенно привела Соню в себя. Она вскочила, испуганно оглядываясь по сторонам, она совершенно не знала, чего ожидать. Хотя уже то, что она не была связана, поражало. Ее определенно похитил какой-то извращенец! В фильмах показывали, что, когда такое происходит, жертву насилуют, пытают, убивают… А Соню не тронули.
Она обнаружила, что лежит на узкой, но вполне удобной кровати. Ее одежда осталась нетронутой, только шубу с нее сняли, но вряд ли ради наживы, потому что на ее украшения похитители не позарились. Соня чувствовала, что ее не избивали, не насиловали, а плохо ей определенно из-за той дряни, которой ее усыпили. Но зачем тогда этот цирк?
Осмотревшись по сторонам, она обнаружила, что оказалась в полутемном зале без окон. Почерневшие кирпичи стен и полукруглый свод указывали, что это подвал, причем старый, Соня в жизни таких не видела.
Зал был разделен металлической решеткой. Мебели здесь оказалось немного: кровать, на которой она проснулась, стул, стол, причем стол тоже был разделен ровно посередине. Вторая половина зала тонула во тьме, и Соня, как ни старалась, не могла рассмотреть, что там.
Но в целом ее положение было не таким бедственным, как она ожидала. Особенно ее порадовало то, что стол был накрыт, а рядом с бокалом вина она обнаружила стакан воды и таблетку аспирина.
Она как раз выпила ее, когда с другой стороны зала прозвучал голос.
– С пробуждением. Прошу прощения за то, что дорога сюда была не слишком приятной.
От неожиданности Соня крикнула и уронила стакан, разлетевшийся при ударе о бетонный пол на десятки осколков. Она испуганно всматривалась в темноту, но никого не могла там рассмотреть. Да и голос был незнакомым – мужским, тихим, вкрадчивым; Соня не сомневалась, что никогда не слышала его прежде.
– Ты кто? – только и смогла спросить она.
– Это