поскольку забота о том, как ты выглядишь, негодование, самомнение и тому подобные отклонения только лишь мешают. Важно уяснить: когда перед тобой противник, у тебя есть только лишь голова, руки, ноги, обретенные навыки и умения. Мнения о себе не должно быть. Ты обязан проявить отвагу, смелость, находчивость и силу. Ибо без них не видать победы.
Так нас учили. Конечно, я говорю лишь о краеугольных камнях подготовки, без которых невозможно достижение конечного результата. Я отмечу для потомков, что нас не гоняли, не заставляли к чему-либо подходить через силу на пике возможностей. В конечном итоге такая практика только лишь истощает воина, делая из него вьючную лошадь.
Воин, о чем я заботился с детства, в любой момент обязан смочь проявить силу. Он так живет, чтобы быть готовым, когда нужно сражаться столько, сколько необходимо. И в этом он в первую очередь должен отдавать отчет себе сам. Если же ты сам себя не контролируешь, то это делает за тебя кто-то другой. Контроль и отдание отчета в проявлениях выходили в любых действиях на первое место. Без них любые упражнения с оружием – махание руками и развлечение.
Важнее, когда ты отдал отчет о проявлении в тебе чего-либо, на основании чувств сделать правильный вывод, учтя изменение ситуации, перестроиться, возможно, завершить дело, которым занимаешься. С семи лет нам никто не говорил, что делать, как наносить удар кулаком или мечом. К этому мы доходили сами, глядя на старших товарищей, слушая подсказки волхвов. Среди волхвов не было принято подавать команды по типу: делай раз, делай два. Подобная практика растит зависимых людей, которые головой не думают, а по чьему-то окрику выполняют, как заведенные, те или иные движения. И кто из них вырастет? Только лишь послушные исполнители чужой воли, не соображающие, что и для чего они делают, зачем вообще производится движение, какой в нем скрыт смысл и что должно в процессе его выполнения проявляться.
На самом деле то, о чем я говорю – основная работа по обретению опоры на себя, должных навыков и умений. К двадцати трем годам, например, я уже одинаково умело владел оружием любого вида, мог голыми руками справиться с двумя-тремя вооруженными людьми, на среднем уровне владеющими мечами и копьями. Говорю об этом без хвальбы, как о данности и о сложившемся к определенному моменту положению дел. К двадцати трем годам я стал одним из самых лучших учеников волхвов, наглядно демонстрирующим все то, чему можно научиться под умелым руководством и каких успехов достичь. Вот только, скажу честно, работе с энергией силы меня тогда почти что не учили. Кудес, поглядывая на меня, молчал. Волхв только лишь усмехался, глядя на то, как я тренируюсь и проявляю в действиях силу и сноровку. Он чего-то ждал, но чего? Понимание этого пришло позже. До определенного момента я вообще не думал, что со мной может произойти что-либо подобное обездвиживанию…
Я тороплюсь, спеша приоткрыть перед потомками завесу некоторой тайны. Той осенью я случайно подслушал часть беседы Кудеса, Мелана и Серага.