стояли книги. Новый трёхтомник Лермонтова, несколько книг из серий «Библиотека приключений» и «Пламенные революционеры» и военные мемуары. Книг на военную тему было больше, и они были сильно зачитаны. Видимо, хозяин часто перечитывал всё, что касалось давно прошедшей войны.
Степан вернулся к креслу, сел и стал прислушиваться к звукам, идущим с улицы. Где-то лаяла собака. По железной дороге прошёл состав. Дробный стук колёс напоминал автоматную очередь. Дребезжало стекло в окне, но когда состав прошел, дребезжание прекратилось и через открытую форточку комнату снова стали заполнять различные звуки. Закукарекал петух, скандально зачирикали воробьи, хрустнула задетая кем-то ветка, заплакал ребёнок, и ласково забубнил чей-то голос, кто-то включил магнитофон, прибавил звук и тут же выключил его, три раза пробили часы. От этих домашних, спокойных звуков, тепла и усталости Степан начал дремать, но испуганно проснулся от резкого и протяжного скрипа двери. Кто-то прошёл по коридору на кухню. Он в полудреме перевёл глаза на дверь, ведущую в коридор, и стал ждать. Вставать ему не хотелось, и было даже неприятно, что кто-то мешает наслаждаться покоем. Простучали каблуки по коридору, дверь в зал открылась, и вошла высокая, чуть полноватая женщина лет сорока. Черные пышные волосы были аккуратно подрезаны и закрывали только половину белой шеи. Круглое лицо было бледным, и большие чёрные глаза, оттенённые бледностью лица и ярко-красной помадой губ, смотрелись выразительно и притягивающе. Однотонное серое платье плотно облегало её тело, подчеркивая талию, чуть увеличенные бедра и наполненную грудь. Она подошла к Степану и протянула руку.
– Здравствуйте. Я Нюся, – голос её был мягким и приятно вибрировал.
– Степан, – ответил он, поднимаясь с кресла.
– Сидите, сидите. Я пойду на кухню готовить обед. А где Иван Иванович?
– Он вышел собаку кормить.
– Наверное, опять с цыплятами возится. Завёл себе карликовых курей и часами из курятника не выходит. Хуже ребёнка стал. Включите телевизор.
Она улыбнулась, поправила волосы на голове и вышла. После неё остался приятный запах незнакомых духов и чувство близости симпатичной и нежной женщины.
Телевизор он включать не стал. Остался расслабленно сидеть в кресле, пытаясь опять задремать. Через прикрытую дверь слышалась возня на кухне. Звуки, доносившиеся оттуда, иногда перебивались звуками, входившими в комнату через открытую форточку, и мозг от этого начинал напряженно работать, стараясь определить, кому или чему принадлежит тот или иной звук. Вот звякнула цепь – это собака поменяла место, вот стукнула крышка кастрюли, вот шлепающие звуки домашних тапочек, а это дятел где-то застучал в дерево. Ему было приятно сидеть вот так расслабленно, никуда не торопиться, ни о чём не думать. Просто наслаждаться покоем, и теплом солнечного дня, и звуками деревенской улицы. Он, наверное, опять задремал, потому что когда пробили часы на стене, стрелки уже показывали четыре часа. «Интересно, где хозяин? –