скоро стала для них вполне привычным делом. Проходя в середине дня по центральной площади, я почти каждый день наблюдал чью-нибудь раскрасневшуюся задницу, по которой уставший палач, стирая с лица тяжелой ладонью пот, звучно хлопал кожаным ремнем. Немного поодаль ожидали своей очереди несколько унылых бедняг со спущенными штанами, чей язык тоже работал быстрее, чем мозги. Палача вскоре пришлось заменить – этот не выдержал темпа работы и умер прямо на рабочем месте – схватился за грудь, пошатнулся и, рухнув на колени, уткнулся в очередную выпоротую задницу костистым носом.
Инициативность Вилла была весьма своеобразной – ни одно свое начинание он не мог довести до конца. К тому же мыслил он не конструктивно, как многие активные правители, а исключительно деструктивно. К примеру, если Вилл брался за строительство новой плотины, то больше всего его вдохновляло в этом деле разрушение старой. Когда же после бешеного темпераментного начала, яростных команд, отдаваемых с неизменным энтузиазмом, кроваво-красных лозунгов «сделаем большое дело быстро и хорошо» над головами плотина оказывалась разобранной, Вилл мгновенно остывал к строительству и пускал дело на самотек. В случае с плотиной это обернулось причиной затопления отдельных территорий и нехваткой воды в городах Виллгарда.
Виллгарда… Виллгарда… Слава богу, что я всегда был сообразительнее многих и сразу же научился произносить Виллгард, а не то принципиальность Вилла и меня подвергла бы прилюдной порке. А такое оскорбление я не смог бы простить… Пришлось бы стереть королевство Виллгард с лица земли…
После неприятности, случившейся с плотиной, народ остался без воды, а моего брата уже занимал очередной безумный прожект. По королевству стали бродить агитаторы, они дули в медные трубы и кричали: «Все на борьбу с драконами! Формируется противодраконье воинство Виллгарда»… Все это означало, что Вилл задумал извести летающих ящеров навсегда. Хорошо еще, что он оставил свои первоначальные планы отправиться во главе отряда истребителей, а послал вместо себя своего первого советника – герцога Бевиньи: вооруженная до зубов экспедиция бесславно сгинула в скалистых горах. Вторая, отправленная через несколько месяцев, наткнулась на останки своих погибших сограждан и позорно вернулась через пару недель, так и не обнаружив ни одного дракона, но зато вдоволь наголодавшись и намучившись от жажды.
Герцог Бевиньи немедленно стал в Вилл гарде национальным героем, его портрет в черной раме украсил королевскую галерею, а Вилл выступил перед народом и рассказал о героической кончине их любимого герцога… Справедливости ради надо заметить, что до появления инициативного Вилла Вейньета он успешно правил Вейгардом без каких-либо потрясений и лишних проблем. Народ любил его, и герцог платил им взаимностью – вейгардцы работали четыре дня в неделю, а налог был настолько смешным, что заплатить его мог даже нищий со своего скудного подаяния. Появление моего брата с его неуемным энтузиазмом