а так, теплая осень.
Старшина и сам чувствовал жар и разливающуюся бодрость, во всем своем теле, – но вместо того, что бы вступать в диалог с гвардейцем, ограничился лишь простым кивком головы.
Вот уже две четверти часа, как они миновали ворота, и неспешной рысцой скакали в указанном направлении. Однако, описанная чародеем одинокая сосна, а ровно, как и крытая повозка, упорно не хотели появляться. Хотя сильная метель и мешала обзору, Ульрик начал беспокоиться, а не сбились ли они с пути. Но вот, спустя еще четверть часа, где-то в дали, за бесконечным и хаотичным мельтешением снежинок, стал пробиваться едва тусклый свет.
Старшина облегченно вздохнул.
– Похоже, ребята, мы почти на месте, пересиливая вой ветра, прокричал старшина королевских стражников. Но тут же, какая-то смутная тревога, словно склизкий спрут заползла в душу Ульрика.
И тот час, будто в подтверждении его слова, один из гвардейцев прокричал:
– Командир, кажется там бой, слышите, лязг метала и, кажется крики.
Ульрик не слышал крики, но его обострённый слух, развывшийся на бесчисленных полях сражений, уловил, ни с чем несравнимый, звон клинков.
– Вперед! – Проорал он, – на ходу извлекая из ножен свой боевой меч.
Всадники, пустив коней в галоп, спустя пару минут, вылетели на открытую поляну, на которой, раскинув свои зеленые, хвойные ветви, высилась одинокая сосна.
Обведя открывшееся пространство беглым взглядом, Ульрик молниеносно оценил ситуацию. Их опередили, повозка была перевернута, запряженные кони, рвали упряжь, в бессилии, пытаясь покинуть место сражения. Двое раненых воинов в легких акбарских доспехах, оперившись спинами о ствол сосны, отбивались от группы вооруженных людей. Еще трое, по всей видимости, конный эскорт, сопровождавший повозку, сейчас безжизненно распластались на снегу, орошая его своей алой кровью.
– Руби всех, кроме акбарцев! – Заревел старшина и, пришпорив своего коня, первым ринулся в бой.
Гвардейцы кинулись следом. Грабители, едва успев заметить невесть откуда взявшуюся подмогу, мигом исчезли в темноте, их место заняли люди в черных балахонах. Их было так много, что старшина понял, что они окружены.
– Не стоять! – Заорал он своим людям, берем то, зачем пришли и уходим. И выхватив свой сверкающий меч, кинулся в самую толпу, одетых в черное людей, пытаясь на полном скаку, пробиться к раненым акбарцам. Как только его конь поравнялся со странной группой, боевой массивный конь, отказался ему подчиняться, бил копытами, вставал на дыбы и в конечном итоге сбросил Ульрика на землю. Рыхлый снег смягчил удар, и старшина, тут же вскочил на ноги. Обнаружив, что окружен, Он красивым отточенным действием завертел своим изукрашенным рунами клинком, отражая направленные в него заклятия. Резко присев. Старшина, широким взмахом, рубанул по ногам, ближайших к нему. людей в рясах и, почувствовав, как остро отточенная сталь, раздробляет кости его противников, практически без всякого сопротивления