возможно, не не имеет явного смысла. Какие-то фрагменты биографии могли быть включены в повествование, но в основном не имеют существенного значения. Жорж Санд, в любом случае, имела определённые источники вдохновения, в том числе им могло быть творчество Полины Виардо. Разрешение данной проблематики следует перепоручить биографам.
28.07.2016 (http://trounin.ru/sand41)
Андрей Геласимов «Десять историй о любви» (2006—15)
Тяга Андрея Геласимова к искажению реальности – его отличительная черта. Делает он это на том же основании, что и мастера магического реализма, только вмешивая в повествование критические моменты, переворачивая представление читателя о возможном продолжении, выдавая нечто занимательное, но и весьма сомнительное, если опираться на логику. Для своего сборника он подобрал десять рассказов, повествующих якобы о любви. Почему якобы? По той причине, что понимание любви у Геласимова тоже особенное – обособленное.
Рассказы Андрея зачастую лишены единого сюжета. Безусловно, суть прослеживается. Страдает само повествование. Связано ли это с нежеланием Геласимова быть предсказуемым или у него иначе не получается? Начиная с одного, он много раз перескакивает, меняя смысл ранее сказанного и оборачивая действие в подобие мистики. Герои рассказов чувствуют себя странно, к чему и подводит их Андрей, осознанно превращая разумное течение реальности в невероятное стечение обстоятельств. Только всё шло хорошо, а теперь герои едва ли не теряют дар речи, не веря в с ними происходящее. Степень смирения зависит от продолжительности повествования. Чем оно дольше, тем герои податливее.
Геласимов не играет с материей. Он исходит из создания поразительного. Читатель может сослаться на бредовость и не придавать происходящему на страницах должного значения. Мало ли каким образом автор выплёскивает чувства на бумагу. Он делает это так, как у него лучше получается. Собственно, именно за такой подход к творчеству Геласимова и ценят. Среди его современников редкий писатель способен генерировать нечто подобное, а если кто и делал похожее раньше, то ныне у них это перестало получаться.
Полезное зерно извлечь не получится. Рассказы Геласимова могут напрячь воображение, но пищей для ума они не станут. Какой бы любви не придерживался автор, явно разглядеть её в привычном понимании удаётся лишь в нескольких работах, да и то та любовь наполнена обречённостью. Нет счастья в произведениях Андрея, даже не стоит томиться в радужных ожиданиях. Скорее случится убийство, нежели Геласимов позволит себе внести ясность в повествование. Впрочем, убийство аналогично любви – понятие обособленное от привычного понимания. Оно может оказаться утраченным преданием, а то и связанным с искажением реальности. Иной раз причина раскрывается через славянский фольклор, настолько перемешанный с повседневностью, что у Геласимова получалось добиваться