Это, пожалуй, было самым странным. Тишина повисла вокруг стеклянным колпаком, исчез надоедливый стрекот неведомых насекомых и шум деревьев. Берег впереди был все ближе, но это был уже совсем не тот берег. Точнее общие черты остались – та же полоска деревьев вдоль песчаного пляжа, обрывающаяся в нескольких сотнях метров и пустой пляж, совсем не похожий на речной берег. Редкие деревья длинной полукилометровой полосой неуместно выстроились прямо на холодном песке, а дальше за низкими скалами застыло серое небо. Я втащил лодку на песок и обернулся.
Передо мной было море. Точнее даже океан, пустой под таким же пустым небом. Там где он должен был врезаться в горизонт, я не заметил ничего, даже узкой контрастной полоски. Не говоря уже о противоположном береге, на котором я совсем недавно придумывал лирическое прощание с Большой землей. Океан слабо плескался под ногами, то отбегая на пару метров, то окуная мои ступни в ледяную воду.
Я пошел по протоптанной сотнями ног тропинке, мимо крепких деревьев, корнями вгрызшихся в мокрый песок. Удивительно, но такая перемена климата, казалось, нисколько не отразилась на карельских соснах. В любом случае, ни одного погибшего дерева я не заметил.
У невысоких скал дорога была уже благоустроена и даже асфальтирована местами. У обочины стоял мусорный бак почти пустой, но обложенный вокруг разного рода хламом. Кучка пластиковых бутылок собралась и на другой обочине возле дырявой деревянной лодки. Рядом, вжав шею в широкие плечи и кутаясь, без особого результата, в белый лабораторный халат, стоял человек, которого я знал только по электронной переписке и двум-трем отчетам, завалявшимся в нашем отделе.
Бывают люди, сразу располагающие к себе, с первой минуты общения, и человек в белом лабораторном халате относился именно к таким. Он был полный как старый кот и усатый как морж из столичного зоопарка. Лабораторный халат только подчеркивал его академическую беспечность и простоту, характерную для среднего звена научных работников. Над его головой клубилось странное закатное небо, хотя я был готов поклясться, что часы показывали четверть одиннадцатого дня.
– А мы вас заждались, Богдан Алексеевич, – объявил сквозь усы полузнакомый ученый. – Слава Богу, вы прибыли, а то я уже стал сомневаться, что правильно понял ваше письмо. Жду-жду, а вас все нет.
– Поезда имеют привычку приходить не по расписанию, – сказал я
– Я так и подумал. Поезд. Я уже забыл, что это такое, – полноватый человек в халате, улыбаясь, пожал мою руку и на всякий случай представился, хотя и не требовалось. – Олег Олегович. Платонов. Ну, впрочем, вы знаете. Идемте за мной.
Олег Олегович возглавлял целый отдел, смысл работы которого я понимал с большим трудом. Тем не менее, возглавляемая им кафедра считалась одной из самых престижных, но от этого она не становилась менее странной.
– Мы хотели встретить