отдыхать надо, но к нему очередь.
– Эх, Надя. Очередь может и подождать. Кто их будет лечить, если он надорвется.
– Жениться бы ему, пришел домой в уют. А так куда?
– Не каждая сможет жить при его режиме.
– Ну, хоть встретился бы кто.
– Ну, это не наше дело. Что стоишь? Пошли работать.
Андрей вышел из больницы, подошел к машине и направился к парку, куда должна была подъехать Вера с Настей. Приехал он раньше и, разместившись на скамейке, у входа, наслаждаясь солнечным теплом, под голубым небом без облаков, стал дожидаться. «Бабье лето наступает» – подумал он, – Хорошее время года».
Через полчаса подъехала машина, из которой выскочила Настя, и устремилась к отцу. Он поднялся, и когда она подбежала, широко распахнув руки, подхватил ее и закружил. Подошла Вера.
– Привет.
– Привет.
– Андрей, Настя сегодня не может долго, нам потом к зубному.
– Да, папочка, такие вот дела.
– Хорошо. Зубы надо лечить. Как у вас дела? – обратился он к Вере. Перед ним стояла стройная, миловидная, светловолосая женщина. Андрей отметил, что выглядит она хорошо, но ничто в нем не шевельнулось. Все было в прошлом. Он даже не смог бы сказать, любил ли он ее. Наверное, да, но уже не сейчас.
– Все хорошо, спасибо. А ты устал, – заметила она.
– Операция была сложная. Ну, мы пойдем и так у нас времени мало. Куда ее подвезти?
– Я сама приеду сюда через час.
Андрей и Настя повернулись и направились в парк. В течение времени, что у них было, они гуляли по парку, сидели на скамейке кормили птиц, ели мороженное. Андрей поинтересовался, как дела в школе, дома. Вера три года назад вышла замуж, Андрей, когда узнал о ее намерении, долго настраивал дочь, на изменения в ее жизни, и ему это удалось. С мужем Веры у Насти сложились добрые отношения, но она не называла его папой, а тот, надо отдать должное, не настаивал. Андрею было спокойно, что Настя живет в полноценной семье, а не просто при маме. Этого он дать ей, увы, не смог.
– Ну что ты все спрашиваешь. А как у тебя дела? Расскажи. Я же тебе рассказываю.
Андрей усмехнулся и прижал дочку к себе рукой: – Хорошо живу дочка, но вот по тебе скучаю. А так много работаю.
– У тебя сложная была операция?
– Сложная.
– Больной будет жить?
– Обязательно.
– Пап, а тебе не страшно делать эти операции Ты же режешь людей.
– Интересные вопросы ты задаешь. Нет, Настя, не страшно. Уже привык, но я не могу себе позволить ни бояться, ни волноваться. Вот ты, когда волнуешься, пишешь хуже. А вот представь себе, если вместо ручки у меня скальпель. Что тогда?
– Брр, – поежилась Настя.
– А резать? Иначе бывает нельзя, я должен быть спокоен, приходится, чтобы помочь больному.
– Ты их жалеешь?
– Жалею, как без жалости к ним. Но это не та слезливая жалость. Ты когда видишь животное, ну, там кошку, собаку с пораненной ногой, тебе их жалко?
– Конечно. Мне хочется что-то сделать, чтобы им было легче.
– Вот и моя работа в том, чтобы потом больным