гуляли по парку, обедали в кафе. Я видел веселые лица людей, которые радовались весне, радовались своему настроению, но не я. Когда шли по алле, он, не поворачиваясь, сказал:
– Егор, я думаю, время рассказать тебе чуть больше о себе. Ты наверняка обратил внимание, что за мной приезжает машина, но не спрашивал, почему и кто я. Твоя выдержка достойна похвалы, но к делу. Я генерал комитета госбезопасности.
Я взглянул на него. Роста мы были почти одинакового, и он встретил мой взгляд.
– Этим объясняется отношение ко мне. Как бы тяжело тебе ни было, но ты, оканчиваешь школу, и тебе надо думать о будущем, что делать после окончания. Ты что-то для себя решил?
– Собираюсь или собирался в политехнический, а теперь не знаю.
– У меня к тебе другое предложение. Я навел справки о тебе. Ты умный, сообразительный, у тебя не плохо с английским, занимаешься спортом, и вообще тебе легко дается учёба. Так вот. Может, оставим инженерное дело другим? Я предлагаю тебе поступать в военное училище, там и на всем готовом, а не то, что в институте быть студентом и думать о хлебе насущном. После окончания училища помогу.
– И в какое училище? Танкистом, летчиком? Кем? Мне не хочется ездить по частям по стране. Честно.
– Что честно это хорошо, но училища бывают разные, я предлагаю тебе училище, где готовят специалистов иного профиля. Там тоже есть специализация, но всё же, иная. Это училище готовит сотрудников для службы в госбезопасности. Ты его не найдешь ни в одном справочнике. Туда берут только по рекомендации, а она у тебя в моём лице есть. Чему там учат? Тому, что нужно в жизни: технике, психологии, языкам и не одному. Сам понимаешь специфика. Закончишь, возьму к себе. Нам такие умные парни нужны.
– А если не соглашусь? Не нравиться мне ходить в форме.
– Не согласишься, настаивать не буду, но предлагаю подумать. Способности думать у тебя есть. Взвесь «за» и «против». А форма? Я не хожу в форме, думаю, и тебе не придется её надевать, разве на специальные мероприятия. Подумаешь?
– Подумаю.
Больше мы к этому разговору не возвращались. Он пробыл у меня еще несколько дней. Я начал ходить в школу, где сразу заметил изменившееся отношение к себе: мне сочувствовали, но старались не напоминать. Я так же ходил с парнями после школы, но весёлости мне эти прогулки не придавали, а мне нужно было занять себя, вот я и ходил с ними.
Тётя Таня переехала ко мне. Так время и шло. Что-то готовила она, что-то научился я. Занимался делами по дому: убирался, стирал, делал то, что раньше и не думал. Всё это время я размышлял о предложении дяди Вани. Если я поступлю в институт, то, конечно, студенческая жизнь была более свободной, и не факт, что я не расслаблюсь. А то, что предложил он, было заманчиво. Да, там дисциплина, но это была работа, скрытая от глаз, что придавало ей долю авантюризма. Мне было семнадцать, а значит, я был мечтатель и хотел приключений. Знал бы я, сколько их у меня будет, на несколько жизней хватит.
Когда дядя Ваня уезжал, он дал мне листок:
– Здесь телефоны, рабочий