чуть глянул на полковника.
– Вы исполняете только мои приказы, – отчеканил Блинов. – Меня хотят похитить, ваша задача – не допустить этого.
– Ну, так что? – спросила Оля у командира. – Вы еще не дошли до конца рощи, вон, – она махнула вдаль, – собачка вас там заждалась.
Полицейский отрицательно покачал головой.
– А жаль, – громко вздохнула женщина и вернулась глазами к Волобуеву-Блинову.
Полковник с ужасом увидел, как ее зрачки медленно растекаются по яблоку глаза, заливая до дна голубой заледеневшей пустотой, эфэсбэшница перестала мигать, лицо закаменело, губы приоткрылись, обнажив клыки…
– Ка тво доч, – сглатывая окончания слов, боясь не успеть до команды, еле-еле выговорил Волобуев. – Ты хотела поменять ей кресло, новое подарить, более технологичное, чтобы на улицу можно было выезжать.
Женщина моргнула, еще и еще раз, ровные и густо накрашенные ресницы выкатили из уголка век крупную слезу, она закрыла рот и облизала губы. Сделала несколько вдохов – выдохов, угрюмо упрекнула:
– Мы же договорились сотрудничать.
– Обязательно, – осторожно пожал пухлыми плечами следователь. – На обоюдовыгодных условиях. Я готов ответить на все твои вопросы в обмен на твои ответы после моих вопросов.
– А кто будет первый задавать? – хрипло хохотнула Оля.
– Жребий бросим, – и не улыбнулся полковник. – Его монеткой. – Он кивнул на полицейского.
Крыска поджала губы, покачнулась с носка на каблук, оценила диспозицию, глянула на своих сопровождающих, один из них подвигал ладонью параллельно земле.
– Ну, хорошо, – наконец решилась она. – Позвони мне, как только закончишь поиски, все-таки надо поговорить спокойно, с перспективой.
Эфэсбэшница кивнула головой, и черные развернулись, дружно потопали к стоянке. Оля сморщила носик:
– Спасибо.
– За что? – чувствуя, как колотится в груди сердце, вяло спросил следователь.
– Катя о тебе помнит, вчера все допытывалась, когда снова придешь.
– Давай сегодня вечером, – часто дыша, предложил Волобуев, – заодно поговорим.
– Хорошо, – согласилась женщина. – До встречи.
Она чуть приподняла открытую ладонь с длинными тонкими пальцами с матово-бирюзовым лаком на ухоженных ногтях, повернулась и не спеша зашагала к «мерседесу».
– Что это было? – громко и непонятно к кому обращаясь, вопросил командир омоновцев.
Блинов тяжко сел на мокрую и грязную кучу разноцветных листьев.
– Везуха, – тихо сказал и расстегнул форменную куртку, – везуха…
Следователь бессмысленно и безразлично смотрел прямо перед собой: из-под багряного сломанного листочка выбрался крупный рыжий муравей, встал на задние лапки, пошевелил долгими, гнущимися под собственной тяжестью усиками, вернулся назад и вытащил какую-то козявочку; Волобуев прищурился, заметил обломок крылышка и красненькую сморщенную головку; закинув на горб поклажу, муравей бодро побежал от одного грязного и стоптанного