возле губ. Макаров успел разглядеть тонкие брови вразлёт, высокий гладкий лоб, изящный носик со складкой «серьёзности» на верхней части переносицы. Она закурила, сделала глубокую затяжку.
– С утра почти не курила, – пожаловалась Мария Власьевна, – хирург-то наш – Фёдор Поликарпович – не курит.
А работает – сами видели, ломит за троих, ручищи – вон какие, впору подковы гнуть. – Она озорно взглянула на Макарова: – Вот уж кто обнимет, так обнимет, а..?
Макаров не столько увидел, сколько почувствовал, что Мария Власьевна улыбнулась, и он тоже сдержанно улыбнулся. Он по опыту догадался, что доктор перенесла сильнейшую встряску и теперь, видимо, ей требовалось разрядиться, побалагурить, сморозить что-нибудь, сказать даже какую-нибудь непристойность. Эту особенность новичков, особенно из городских, он подметил ещё на прошлой войне. Мария Власьевна курила, беззвучно затягиваясь, изящно стряхивая пепел. Даже в сумерках было видно, что это красивая статная женщина, светловолосая, выше среднего роста, с такой рельефной фигурой, которую не испортишь никакой армейской амуницией и медицинским халатом, и видно было, что она знает силу своей красоты, то впечатление, которое она производит на мужчин. Это давало ей несомненную уверенность в своих поступках.
– Забавный этот ваш старичок, – сказала она, немного помолчав.
– Отец Маркелл? – уточнил Макаров.
– Да, этот постник. А ведь он, милостивый государь, меня в чувство привёл.
Вот даже помолиться захотелось. Я, вы знаете, в детстве мечтала стать монахиней. Забавно… Маменька каждый раз в шок приходила, когда я об этом заговаривала. А выросла – вот, стала доктором… Всё-таки есть в наших этих русских старичках что-то такое.., – сказала она вдруг без всякого перехода. – Не знаю, как сказать, а всё же верю, что они и исцелить могут и вообще.., совет дать что ли, рассудить что да как. Как это выходит – не знаю.
– Так молитвенники они, – спокойно рассудил Макаров, – постники большие. Хотя про житьё своё он нам не из бахвальства рассказал.
– Я поняла, – подхватила его мысль Мария Власьевна, – это – такой способ психологического воздействия – гипноз по-научному. Я читала, как врачу мне положено это знать.
При этих словах Макаров улыбнулся, слова образованной докторши показались ему наивными.
– Все мы молимся, – продолжала она, – в церковь ходим…
Ну вот я, например, – сколько лет училась, занимаюсь наукой, а он, поди, Маркелл-то ваш, едва грамоте обучен, а вот меня взял и «огладил», словно лошадь. Где всё моё образование? Я ведь несравнимо больше его знаю, больше понимаю: нервная система там, рефлексы всякие.., а?
Макаров ответил не торопясь, с расстановкой:
– Так молиться – мы все молимся – это верно, а вот веруем ли?
– А он? – откликнулась Мария Власьевна.
– А он верует. Верой и спасается.
– Мда..? – Мария Власьевна задумалась. – Так ведь нам, образованным людям – это как же? Мы ведь