обстоятельствах и попросила больше не упоминать обо мне при других монахинях. Также я намекнула, что любой рыцарь был бы рад сопровождению такого верного оруженосца. И этой похвалой я приобрела в лице Джека Глота верного друга. Я, и правда, была поражена преданностью вассалов своим господам.
А вечером того же дня я уже держала в руках ответное письмо от барона Хэдли.
Всю следующую ночь я пыталась “расшифровать” средневековые письмена. Именно поэтому я не смогла ответить на его письмо утром. Но еще до наступления новых сумерек я получила второе послание. Не выдержав, я попросила свою приятельницу Мэгги, помочь мне их прочесть. Она испугалась и начала отговаривать меня от таких греховных дел, но все-таки ее любопытство взяло верх.
Первое письмо было написано осторожным языком и весьма немногословно. Правда, в конце барон позволил себе пошутить: не переманиваю ли я на свою сторону его смелого слугу подобными отзывами. А во втором послании рыцарь выразил свое опасение, – не обидел ли он, грубый воин, каким-нибудь невежественным словом добрую леди Элизабет в предыдущем письме, отчего я замолчала. Ну вот, теперь я обязана была ему ответить!
Полночи я уговаривала Мэгги помочь мне написать барону, и столько же времени мы вдвоем ломали головы, как ответить. Я поняла, что мне уже гораздо сложнее написать сэру Хэдли, увидев его расположение ко мне. Но, Господи, это было так приятно!
Свое письмо я смогла отдать Джеку только ближе к полудню. Однако вечером я не получила ожидаемого ответа от сэра Хэдли. А утром Джек сообщил мне, что самая опасная рана сэра Оливера воспалилась, и лихорадка со вчерашнего дня уже не покидает барона.
– Мы даже не были уверены, переживет ли он эту ночь…
– Но он ведь еще жив? – выпалила я.
– Да, но боюсь, что ненадолго, леди Элизабет, – казалось, он изнутри медленно умирал вместе с господином.
Меня же, словно ударили головой о камень – настолько неожиданным было это известие. Оливер Хэдли мог умереть этой ночью, а я обижалась на его молчание в ответ! Его душа уже могла покинуть этот мир, а я бы так ничего и не узнала.
Из своего небольшого запаса лекарств, привезенных из 21 века, я вынесла подходящие Джеку и рассказала, как ими следует поить больного. Еще я попросила оруженосца во избежание порицаний со стороны настоятельницы держать в тайне мое вмешательство в лечение барона. Я очень надеялась, что смогу помочь Оливеру Хэдли. Очень надеялась.
В одну из последующих ночей мне даже приснился аллегорический сон о том, что смерть в физическом обличии кружила вокруг Оливера, будто хищник. С тех пор по утрам я в назначенном месте ждала Джека, чтобы узнать о состоянии сэра Хэдли. И тогда я поняла, что мое же участие привязало меня к человеку, который меня даже не видел.
Только когда опасность для жизни Оливера Хэдли миновала, я, наконец, смогла уснуть спокойным сном без кошмаров. На следующий день я сделала окончательные снимки фресок в главной зале благодаря фотоаппарату, встроенному в кольцо, и была вполне довольна этим двум фактам, так что особых причин