дотащим, если ножки заболят.
Пока Винсент боролся с желанием открутить рыцарю голову, Леверн пообещал Алю:
– Я принесу тебе вкуснейшую выпечку, какую только смогу найти. Договорились, друг?
Альвах был совсем не против.
– У меня есть несколько свободных личных комнат, как нагуляетесь, приходите ночевать. – Доротея, удостоверившись, что ее помощь больше не нужна, направилась к лестнице. – Только плату я с вас возьму, не надумайте себе там лишнего.
Винсент не посмел усомниться в ее словах.
Альвах скосил глаза на сестру – она, не замечая в волнении, впивалась ногтями в его руку. И точно, она поднялась вслед уходящим молодым людям:
– Простите меня.
Клер виновато опустила голову. Леверн с жалостью взглянул на названную сестру; Ада же удивилась резкой перемене настроения среди друзей. Винсент воспользовался правом командира и сказал от имени всех:
– Ты цела – значит, мы справились. Но впредь слушай меня внимательнее. – В глазах Винсента мелькнули веселые искорки. – Ты словно девочка из сказок: сама собой никакой опасности не представляешь, только вот случись что с тобой, нам достанется от белобрысого дракона за твоей спиной.
Адалин осторожно прикрыла рот рукой, надеясь, что Леверн не услышит ее смеха.
Клер, словно впервые увидев командира, никак не могла перестать удивляться – легкого прощения служанка не ожидала. Она не видела, как кивнул ее родной брат, – Винсент, приняв его благодарность, уже не обращал на девушку внимания.
– Драконы бабушек не обижают, – заметил Леверн, все еще переваривая сравнение с огнедышащим чудищем. Но Винсент не отреагировал на слова рыцаря, направляясь к выходу; за ним последовала принцесса, тая улыбку.
– Клер, я и тебе выпечки принесу, – сказал рыцарь, прекрасно понимая, что она останется с братом. Иначе и быть не могло. На миг стало немного неловко, что он оставляет названных брата и сестру одних, но Леверн быстро подавил глупое волнение и поспешил догнать Аду и Винсента.
Когда легко на сердце, окружающий мир воспринимается в ярких красках. Адалин полной грудью вдыхала воздух, который, казалось, был пропитан настроением праздника.
Улицы пестрили цветами: багровые в свете факелов вывески, зеленые крыши торговых палаток, по-праздничному яркие наряды приезжих гостей и горожан; всевозможные товары, от количества и разнообразия которых кругом шла голова. Дорогу к главной площади украсили яркими лентами и цветочными композициями – осенний праздник привыкли отмечать с особым размахом. Вдоль трех улиц, отходивших от центральной площади подобно лучам, можно было найти все, что душе угодно: мастера разных ремесел готовились не один месяц. У Адалин разбегались глаза, и она не знала, на что сперва обратить внимание: на искусные резные фигурки из дерева, глиняную посуду, расписанную глазурью, или на музыкальные инструменты да плетеные украшения. В воздухе безумно вкусно пахло выпечкой, а чуть дальше по улице, собрав у своих