разница? – вмешался четвертый. – Расходы небольшие. Лично мне ливийский проект кузенов кажется очень перспективным – особенно если подтвердится информация о богатстве нефтяных месторождений Киреинаки. Но применительно к Советам? После того, как они успешно подавили партизан в своих западных землях, сделав то, что и немцам в войну не удалось. Может, клопиные укусы через границу и нанесут русскому медведю какой-то урон – но вряд ли критический. А скорее, лишь разозлят!
– Отчего же клопы? – удивился второй. – Бациллы и вирусы еще мельче, однако могут свести в могилу самый здоровый организм. Думаю, что внутри советского лагеря можно найти недовольных. Забыл, кто из европейцев, Макиавелли или Борджиа, изрек, что чтобы уничтожить вашего врага, не обязательно нанимать убийцу, а достаточно устроить, чтобы у врага вашего врага под рукой вовремя нож оказался.
– Джентльмены, это все хорошо, но слишком длительно, – заявил первый. – Нам же сейчас крайне необходима информация. Есть ли за столом еще один игрок, причем с очень сильными картами, или же мы имеем дело с чрезмерным воображением наших экспертов плюс блеф Советов? Я полагаю, что полученный ответ будет стоить даже некоторых потерь, как политических, так и материальных. И если нам действительно представляется такой случай – когда интересующие нас фигуры будут пребывать в нашей относительной досягаемости, то грех будет упустить такой шанс!
– Даже ценой возможной войны с Советами? – спросил второй. – И помнится, вы нечто подобное говорили три года назад, и чем это кончилось, Шанхаем? А в этот раз?
– В самом худшем случае электорат будет недоволен, если еще пара десятков тысяч американских парней вознесутся на небеса в жареном виде, – усмехнулся первый, – но строго говоря, нам-то до того какое дело, мы ведь не собираемся бороться за голоса избирателей, в нашей самой справедливой политической системе? Или вы полагаете, что лишь в шахматах оправдана жертва ради последующего выигрыша, или даже просто ради улучшения позиции?
– А вы, простите, себя видите игроком, а не фигурой на доске? – ответил второй. – А если у кого-то на сей счет другое мнение? «Своей крови не прощаем никому» – у советских ведь не было раньше этого правила, у кого они его взяли, уж не у тех ли, кого мы пытаемся вытащить на свет? И если в ответ что-то подобное шанхайскому подарку, даже не на Манхеттен, а нам на головы прилетит? Если мы узнали, где соберутся интересующие нас лица – то думаете, на той стороне не могут аналогично?
– Вам подойдет объяснение: я устал бояться? – сказал первый. – Играть с чувством, что сейчас придет кто-то и вышвырнет из-за стола. Или, если вам ближе шахматы – тринадцать лет назад, отдыхая на Кубе, я имел честь побеседовать с самим Капабланкой. И мне запомнилась его фраза: «Самое неприятное для меня, когда ход противника мне непонятен. Когда я точно знаю, что играю с мастером – и его даже внешне безобидный ход пешкой может означать мат через десять ходов, но я не вижу его замысла,