их постоянно. В любом случае, они зачарованы таким образом, что снять их можете только вы сами. Они блокируют дар фолесанийцев до второго уровня включительно. Впрочем, третьего – королевского – в Дориноре не существует. Полагаю, вы сами понимаете, почему.
Да, мы понимали. Битва наследников будет происходить только между Рэстином и Мэрритом.
– Так же хочу вас предупредить. Уйти из Академии просто так нельзя. Только по согласованию с ректором, лэром Аринантом Ваммером. Любые поездки должны иметь обоснование, а не просто "мне так захотелось", вам все ясно?
Раздался нестройный хор удивленных голосов. Правда, возразить не посмел никто.
– И последнее. Не забывайте, что Академия магии Трех Королевств находится в личных землях Императора Доринора, поэтому локальные законы королевств здесь не работают. Значима только воля Императора. Если кто-то из ваших близких или знакомых опоздал на поступление – это их проблемы, пусть ждут следующего года. Исключений нет. Ни одно новое лицо не попадет в Академию.
В одном из углов аудитории раздался печальный вздох, что вызвало ехидную ухмылку Тэмиша. Но он никак не прокомментировал это.
А вот я возликовала! Чудесно! Что бы ни случилось, Эрвин не сможет меня заменить, потому что воля Императора не позволит. И я мысленно потерла ручки. Интересно, а те индивидуальные порталы в Академию, которые он мне обещал, законны? Но главное – тайный советник больше не сможет читать мои мысли! Ферн Всемогущий, это один из лучших дней в моей жизни!
Недооценил ты меня, лэр Эрвин. Я умею сопоставлять факты и, поверь, обязательно этим воспользуюсь!
Лэр Тэмиш спросил, есть ли у нас вопросы, но если они и были, никто не решился их задать. Декан удовлетворенно кивнул, и, попрощавшись с нами, в сопровождении лэра Пэрриджа покинул аудиторию.
И тотчас все взгляды обратились на нас с Ларкионом. Он не стал их игнорировать и веско произнес:
– Рад видеть всех вас не только во дворце, но и в стенах Академии. Позвольте представить вам лэру Дайну, дочь безвременно почившего графа Фэммит. Моя подруга детства, прошу любить и жаловать. – Он галантно подал мне руку, помогая подняться.
Послышались неискренние приветствия, и меня ослепило множество фальшивых улыбок. Вереницу имен я даже запоминать не стала, какой в этом смысл? Выражение глаз сокурсников комментировать не хотелось – от настороженного любопытства до откровенного презрения. Надеюсь, они не были знакомы с графом Фэммитом, но в любом случае, по документам я числилась признанным перед смертью "родителя" бастардом. Правда, рожденным от магини, но происхождение накладывало свой отпечаток. Боюсь, даже влияния принца не хватит, чтобы обо мне не сложилось превратного мнения.
Да, это не должно меня волновать. Да, их подозрения не соответствуют истине. Да, я сама на это подписалась, и ставкой в игре были наши с братом жизни. Но как же обидно…
Впрочем, несколько искренних улыбок я все же получила. От двух рыжеволосых близняшек, одинаковых настолько, что различить