быть, ты был болен, никогда не выходил за пределы деревни и пролежал всю жизнь в землянке у очага? А волосы… О, великий Дий, они укоротили твои волосы! Где твоя ритуальная раскраска, священные татуировки? Ты жил среди яритов, словно иноплеменник. Да поразит Род ваших старейшин и жрецов, пренебрегающих обязанностями! Вы забыли все обряды. Ну-ка, покажи ладонь.
Я, слегка одуревший от его речей, протянул ему руку. Несколько слов из его полного упреков обращения смутно напомнили мне имена то ли славянских, то ли индийских божеств. Я слегка заинтересовался данным обстоятельством, но старик все еще сказал слишком мало, чтобы я начал что-нибудь соображать.
Он бегло осмотрел мою кисть и почти выронил ее, глядя на меня с настоящим ужасом. Потом он обреченно махнул рукой и произнес, сокрушенно вздохнув:
– Так и есть. У тебя женские руки, не знающие ни копья, ни дубины. Даже хуже, чем женские. Не знаю даже, на что надеялись старейшины, отправляя тебя сюда…
От его слов у меня в голове все окончательно перемешалось. Я не выдержал и решил внести хоть какую-то ясность.
– Послушайте, – не совсем уверенно проговорил я. – Мне не понятны ваши претензии. Я не знаю, о каких копьях и дубинах вы ведете речь. Где находится моя одежда? Прошу вернуть по-хорошему. Да, еще мне не ясно, почему я должен иметь длинные волосы, быть измазан красками и татуирован, как уголовник? Я никогда не слыхал о подобных идиотских обрядах и, уж конечно, не желаю принимать в них участие. Признаюсь вам, что не имею ни малейшего представления, ни о том, кто такие яриты, ни о том, что собой представляет испытание. И вообще, я не имею понятия, где нахожусь и как сюда попал. Так что если моя одежда у вас, я хочу получить ее назад, а если нет, дайте мне что-нибудь одеть, так как появляться в таком виде перед людьми мне стыдно. А потом, если вас не затруднит, покажите дорогу в город и сообщите название организации, которая занимается незаконным принуждением граждан к участию в подобных дурацких ритуалах. Надеюсь, правоохранительные органы смогут пресечь подобные попытки в будущем.
Во время моего монолога выражение лица у старика несколько раз менялось. Очевидно, половину произнесенного он не понял, но то, что понял, возмутило его до глубины души. Он вскочил на ноги с легкостью, какой я не ожидал даже от такого крепкого старикашки, как он. Выпученные глаза придавали ему сходство с рыбой.
– Что ты несешь? – завопил он. – Как это не знаешь? Яриты мужского пола, достигнув нужного возраста, исполняют ритуал и попадают сюда, чтобы пройти свое испытание! Юноши готовятся к нему с детства!
«Определенно, кто-то из нас сумасшедший. Либо он, либо я. Скорее всего, он. Или наоборот? Что за чепуха творится?» – подумал я.
Старик подскочил ко мне и нервно принялся осматривать, ощупывать и обнюхивать мое тело. Мое беспокойство усилилось. Действия этого дедушки были пугающими и непонятными, окружающее было совершенно незнакомым, не похожим ни на что виденное раньше, носящим оттенок некой первозданности. Я с удивлением обнаружил, что прежние жизненные ориентиры в этой