доел остатки, использовал еще одну салфетку и пожал мне руку.
– Теперь привет, – сказал он. – Ты выглядишь, словно сама смерть. У тебя что-то болит?
Я кивнул.
– Угу. Душа.
Саня мой ответ не оценил.
– Душа – это несерьезно, – фыркнул он. – Не забивай себе голову… мозгами, и все будет о’кей. Тебе повезло, что рядом есть такой крутой психолог, как я. Выкладывай, что у тебя за беда.
– Когда в следующий раз со мной захочет познакомиться девушка, – процедил я, скорчив скорбно-презрительную мину, – я уже не буду столь наивен. Я сразу же скажу ей: леди, не теряйте время зря. Мир в достаточной степени познан нами обоими, чтобы понимать, кто и чего, в конечном счете, ищет. Вам, женщинам, нужны от мужчин деньги, мужчинам от вас – плоть. Но я – предупреждаю сразу – опасный философ. Мне эти правила не по душе, мне нужно либо больше этого, либо не нужно вообще ничего. Так что лучше сразу же прекратить всякие поползновения в сторону установления каких-либо отношений. Одиночество и воздержание – первые в ряду добродетелей.
Саня удивленно почесал затылок, и это вызвало у него всплеск мозговой активности.
– А, понятно, – заговорщицки подмигнул он. – Любовь. Как бишь ее? Энигма. Опять тебя баба бросила. Ещё бы, как только можно встречаться с таким занудой.
Надо пояснить, что Энигмой, то есть в переводе Загадкой, прозвали Татьяну, за ее непостижимый нрав. Парней она бесила, так как за исключением Шурика, наверное каждый пытался ухаживать за ней и был отвергнут. Саня любил цитировать Ницше, утверждавшего, что вся загадочность женщин исчезает вместе с беременностью. Поэтому его амурная деятельность целиком была направлена на сферу, в которой загадки не приветствовались.
– Отстань, – буркнул я, наблюдая за активностью мух.
– Тебе наверное нравится над собой измываться. Либо уж вправь ей мозги, либо забудь. Это, конечно, твое дело, но ты должен брать в расчет то, что окружающим противно глядеть на твою кислую физиономию. Короче, завязывай со своими гормональными переживаниями, давай займемся чем-нибудь стоящим.
Он поднялся со стула, я вслед за ним. Когда мы вышли наружу, я встряхнул головой, расправил плечи и решил следовать рекомендациям Шурика. Действительно, нужно взять себя в руки.
– Чего там на консультации было?
– Ты думаешь, я помню? Мне так худо было, что я ничего даже не записывал. Профессор кажись умом тронулся. Вопросы вообще не по программе давал. В основном по мифологии. Кстати, он о тебе спрашивал. Почему, мол, Юдин занятия пропускает. А я и не в курсе. Сам тебя уже двое суток не видел.
– Относительно экзамена: ночь впереди, учебники есть. Относительно того, где я был: о, это было чудесно! Вчера ж был день рождения у Женьки. Ну, ты же знаешь наш актив, после таких мероприятий выживших не бывает. Я тоже хорошенько причастился, но, по крайней мере, все соображал и мог нормально передвигаться.
Все эти праздники я никогда не приветствовал, но как и со всем остальным в жизни,