мне ее видеть? Не хочу я никого видеть.
– Ну и дура! Врага надо знать в лицо! А ты сразу сдалась, белый флаг подняла… Вот я, например, до последнего за своего придурка буду биться! Он мне вчера, представляешь, что заявил?
– Что? – безнадежно опустив плечи и возведя глаза к потолку, спросила Женя.
– А то, что он в Новый год собрался на рыбалку ехать. В чисто мужской компании. А меня вроде как одну к родителям спровадить. Ну скажи, ну не придурок он после этого, а? Кто ж ему поверит-то? Тоже, скрытый маневр решил провести – все белыми нитками по черному сшил. Ясно же, что к бабе какой-то на праздник свалить захотел! А я ему – фиг тебе! Семейный праздник, и все тут! Нет, точно у него какая-то бабенка завелась… Везде глаз да глаз нужен.
– Ну ничего, Наташ. Все обойдется, не переживай. Вот наведешь свою пластическую красоту, и все будет хорошо, – попыталась свернуть неприятный разговор на оптимистической ноте Женя. – Ты извини, у меня тут дела…
– Жень, а зачем тебе деньги-то? Для чего ты у бабушки попросить хотела?
– Тоже операцию сделать хочу! Пластическую! – в отчаянии брякнула Женя, начиная ощущать внутри себя зародившееся раздражение.
– Иди ты! – простодушно удивилась Наташа. – А чего ты хочешь исправить?
– Глаза на лоб натянуть и улыбку до ушей разрезать. Как у Гуинплена.
– А кто это? Я такого мужика не знаю… Он кто? Из певцов? Или из артистов?
– Ладно, Наташ. Пока. Ты прости, не могу больше говорить. Катька вон пришла, кормить ее надо. Бабушка приедет – привет передавай. Ага?
Не дождавшись от Наташи вежливой прощальной фразы, она быстро положила трубку, улыбнулась стоящей в дверях комнаты дочери.
– С кем это ты, мам? Еще и Гуинплена какого-то приплела… А кто это, кстати?
– Книжки надо читать, дочь. Я в твоем возрасте все подряд читала. А вас с Максимкой и палкой не заставишь.
– Ну почему? Я, между прочим, читаю.
– Да видела я, что ты читаешь! Сейчас все эти ваши реалити-шоу такими писателями в потугах разродились, что и не знаешь, как было бы для вас лучше. Может, лучше бы было, если б они в родах померли. Ты обедать будешь?
– Не-а. Я свой обед Максу жертвую.
– Катя!
– Мам, давай не будем, а? Сказала – не буду. Ну чего ты отслеживаешь меня, как послушную лохушку-ботаничку? Прыгаешь вокруг курицей. Тоже мне, Галина Бланка нашлась. Лучше б своей личной жизнью занялась, ей-богу!
– Какой своей жизнью, Кать? Вы с Максимкой и есть на сегодняшний день моя личная жизнь. Другой нету, уж извини.
– Ой, ну чего ты? Ну прости… Мам, я правда не хотела тебя обидеть.
– Я и не обиделась.
– Ага, я же вижу. Не обиделась ты! Глаза опять вон какие затравленные стали. Ну мам, ну не переживай ты так. Прямо смотреть на тебя больно. Ну хочешь, я и правда чего-нибудь съем?
– Хочу, – грустно улыбнулась дочери Женя. – Пошли на кухню. Могу творогу тебе предложить. От него никто еще не толстел, между прочим.
– Рассказывай сказки, – проворчала Катя, направляясь