а высотой полтора метра. Под чаном была печь, которая топилась из подвального помещения, вода нагревалась, и в помещении было мокро и жарко. Ребята сходу забрались в кипяток и начали мыться прямо в чане, я, чтобы не отставать от них, также забрался в чан и тоже мылся.
– Вот, Лех, тут у нас по-простому, но, в целом, от блох и вшей можно спастись. Знал бы ты, какая баня в золотом гареме, ух! Вот выиграю турнир, все три дня там проведу, рассказывал мне Харт, обдирая свою кожу жесткой мочалкой. Харт был, похоже, самым чистоплотным из всех, он тщательно натирался, то и дело ополаскиваясь водой.
– Вот трет-то, все отбелиться мечтает! – сказал мне тихонько Хвант.
– Как это?
– Да у него батя, видать, из черных, он очень этого стесняется, от солнца всегда прячется и вот драит себя до крови, боится, что в рыцари его не пустят, черных-то к золоту не пускают.
Ага, то есть в этом измерении была расовая дискриминация и чернокожие народы. Ну, слава Богу, что Элронд отправил меня к белым, и я тут был за своего, хотя, как я понял по акценту , я все-таки был иностранцем, так как местные ребята быстро перестали делать попытки выговаривать мое имя и стали звать меня просто Нем, сокращенное от немца, то есть безъязыковый.
Глава 3. Турнир
Утро в казарме – нечто особенное, такого я еще в своей жизни не испытывал. Я проснулся за секунду до побудки и услышал трели семи носов, которые дружно храпели в разных тональностях. Запах мужского пота и не очень чистой одежды с утра очень хорошо чувствовался. И тут зазвучал горн, побудка. Вставать не хотелось, но сильно мучал голод, который преследовал со вчера. На ужин после бани была перловая или очень похожая на нее каша, которую я съесть не смог. Мое сознание начисто отказывалось от признания того, что вот эти белые катышки – это еда, и требовало что-то другое. Хотя вот сейчас, утром, я уже думал, что перловка – это не самая плохая еда, и сейчас бы от нее уже и не отказался.
Я встал с кровати и начал разминаться, так как тело мое за последние три месяца успело привыкнуть к кровати в эльфийском доме и сильно сопротивлялось сну на спартанской кровати в казарме. За ночь оно затекло и измучилось. Сейчас нужно было как-то восстановиться, чем я и занимался. Постепенно в казарме все просыпались и, как и я, начинали разминку отлежалых конечностей. Проснувшись и умывшись из общего ведра с теплой водой, мы пошли на завтрак. Он был намного лучше, чем ужин, большой ломоть копченой ветчины с большим ломтем хлеба и большая кружка травяного отвара. Мясо было вкусным, но очень жестким, а хлеб вкусным и свежим, а травяной отвар, как я понял, служил здесь заменой кофе или чаю, достаточно душистый по запаху, но пресный на вкус, однако в качестве запивки мяса и хлеба пошел хорошо. Мы позавтракали с ребятами и пошли на тренировочную арену, где, разбившись по парам, начали отрабатывать друг с другом приемы. Это был совсем другой вид тренировки, нежели мои занятия с Элрондом. Там я получал по полной программе, а потом Элронд объяснял мне, как и почему я проиграл. После этого в течение двух-трех часов