карета, грохоча, вкатилась в замок в Дувре, пальцы Джона посинели, холодный ветер выбивал слезы из глаз, каждая косточка на лице болела так, будто у него была лихорадка. Со своего места позади кареты он слышал поверх стука колес, как королева нескончаемо жаловалась на всем пути по длинным замерзшим дорогам.
Ту ночь они спали в замке Дувра, в лучшем комфорте. Потом целую неделю не трогались с места, не в состоянии принять никакого решения. Вначале ждали известий, потом решили плыть во Францию, пропустили прилив, передумали, снова стали ждать свежих новостей.
После беспорядков в Лондоне придворные мало-помалу собирались в Дувре, вельможи прибывали из своих поместий.
Каждый имел свое мнение, всех король выслушивал с истинно королевской любезностью, но прийти к единому мнению никак не могли – никто не был в состоянии действовать.
Пока в течение этой недели промедления король и королева бросались от одного решения к другому, к ним присоединилась одиннадцатилетняя принцесса Мария, которая должна была отправиться в плавание к своему жениху в Голландию. И обнаружила, что королева, ее мать, была крайне зла на дочь за то, что та собиралась выйти замуж за протестанта и покинуть семью в трудный час. Принцесса Мария не пыталась возражать матери и вести себя непокорно, но куксилась в красноречивом молчании.
На рассвете из Тауэра привезли два тяжелых мешка. Джон ни о чем не спрашивал, но по суровому выражению лица стражника, который ни на миг не выпускал мешки из виду, предположил, что король отсылает сокровища страны за море вместе с женой и что ростовщики Европы будут снова кружить над драгоценными камнями Англии, как ястребы над жертвой.
Наконец король и королева приняли решение расстаться. Принцесса Мария должна была отплыть в Голландию на одном корабле, королева и трое младших детей собирались добраться до Франции на другом – на «Льве». Два принца – Карл и Яков – оставались с королем в Англии, чтобы попытаться найти решение, каким образом удовлетворить требования парламента.
Пока королевская чета с трудом расставалась, Джон и прочие слуги ждали на причале на некотором расстоянии. Король держал руки супруги и нежно целовал их.
– Ты не уступишь им ни дюйма, – сказала королева.
Голос ее был требовательным и пронзительным, так что все стоявшие на причале могли слышать, как злая фея околдовывает короля Англии.
– Ты не сделаешь ни единой уступки. Их необходимо поставить на колени. Они должны знать, кто их хозяин. Ты не должен даже говорить с ними, прежде чем не поставишь меня в известность.
Карл снова поцеловал ее руки.
– Нет, – пообещал он. – Л-любовь моя, моя дорогая, любимая. Я буду думать о тебе все время.
– Тогда думай о том, что я не смогу вернуться, пока ты не казнишь предателя Пима за измену! – яростно сказала она. – И подумай о своем сыне, которому ты должен передать наследство в целости и сохранности. А я соберу в Европе такую армию, что мы уничтожим их, если они не согласятся! Так что не уступай ни в чем, Карл, я не разрешаю!
– Моя дорогая, д-дорогая любимая, –