тягой. И это было только начало. В 1988 году чемпион Греции по велоспорту Канеллос Канеллопулос пролетел более 70 миль над открытым морем на педальном планере[27]. И не только он. В наши дни такие полеты стали популярным хобби.
Вот еще пример. В середине 1980-х скейтер Майк Макгилл сделал первый прыжок с поворотом на 540 градусов. Это полтора оборота. Никто не верил, что это возможно, но, как только он сделал мактвист[28], другие стали не только повторять этот трюк, но и совершенствовать его. Тони Хоук первым совершил прыжок с поворотом на 720 градусов. А затем, в 2012 году, Том Шаар – в 12 лет! – сделал первый в мире прыжок на 1080! Это три полных оборота в воздухе! Как он потом признался телеканалу ESPN: «Это был сложнейший трюк в моей жизни, и все же… легче, чем я думал»[29].
«Даже если вы думаете, что что-то невозможно, обязательно появится кто-то, кто придет и сделает это», –
сказал джазовый пианист Телониус Монк[30]. Невозможно – это всего лишь взгляд с одного ракурса. Йегер, Баннистер, Канеллопулос, Макгилл и Хоук доказали остальным, что нет ничего недостижимого. Будете ли вы следующим Шааром и достигнете ли большего?
Основное различие между неудачей и достижением цели – в вере в свой успех. Вот что сказал автор фантастических книг и футуролог Артур Кларк: «Когда выдающийся, но пожилой ученый заявляет, что что-то возможно, то он скорее всего прав. Когда он говорит, что что-то невозможно, то скорее всего – ошибается». Кларк назвал это «неисправным воображением»[31].
Такое касается не только ученых. Неисправности случаются в воображении спортсменов, родителей, руководителей, менеджеров, учителей, – кого угодно! Хорошая новость: это не приговор. Есть два способа смотреть на жизнь. Один приводит к неисправностям воображения. Но другой вдохновляет и дает способность видеть возможности. Сейчас расскажу, в чем разница.
2
Некоторые убеждения тянут вас назад
Как мало мы видим! То, что мы видим, в основном зависит от того, что мы ищем.
У меня однажды был клиент. Назовем его Чарли. Это не его имя. Скажем так: я изменил его имя в благородных целях. Чарли получал болезненное удовольствие от своих ошибок и того, когда его унижали и преследовали. Он ныл по любому поводу. Все, кроме него, были идиотами. Никто не умел работать. Жизнь была к нему несправедливой. Когда мы ходили обедать, чего я боялся, он никогда не оплачивал чек, даже если сам и приглашал всех на встречу. После общенияс ним я всегда чувствовал себя выжатым как лимон.
И не только я. Чарли вел себя со всеми примерно одинаково. Его коллеги и друзья закатывали глаза, как только я произносил его имя. К каждым отношениям он подходил с холодным умом. Окружающие жили в постоянном страхе, что их жизнь и благополучие находятся в опасности. И знаете что? Признание, которого он так ждал, так и не пришло к нему.
Чарли пользуется ограничивающим мышлением.
А теперь сравним его с другим моим другом.