въехали в ворота замка: я специально приоткрыла дверь своей комнаты, чтобы услышать шум, да время от времени выходила в холл, но совершенная тишина и безмятежность убедили меня, что ничего не изменилось.
Я тихо вошла на кухню, ведомая одним желанием: узнать у Марты о неизвестных гостях, так любящих хорошо и много покушать.
Но то, что я увидела, заставило застыть на месте.
В высокий стеклянный графин с рубиновым вином, горделиво стоявший на отдельном столике у подъемника, сосредоточенно бурча себе под нос и беззвучно помешивая длинной ложкой прозрачную жидкость, сыпала из крохотного бумажного пакетика белый порошок Тильда.
Не сдержавшись, я ахнула.
Девушка воровато оглянулась, а увидев меня, ухватила за рукав и поволокла в каморку за кухней.
– Это не то, что ты думаешь, – не обнаружив никого постороннего в каморке, Тильда наконец повернулась ко мне, возбужденная и раскрасневшаяся.
– А что я должна думать? – недоверчиво спросила я.
– Я никого не собираюсь травить, – раздраженно заявила Тильда.
– Тогда что это? – холодно спросила я.
Тильда посмотрела на меня долгим взглядом, колеблясь.
– Ладно, – решилась она, – я расскажу тебе самую главную тайну всей моей жизни. Видишь ли, этот самый граф Хед Ноилин – мой отец.
Если она хотела меня поразить, то ей это удалось. Я с раскрытым ртом смотрела в торжествующе горящие глаза.
– Отец?
– Ну да.
И, глядя в мое недоверчивое лицо, тут же продолжила:
– В общем, как моя матушка оказалась в объятьях графа, сказать не могу и теперь это не важно. Главное то, чтобы отец признал меня. Подумаешь, незаконнорожденная! Ну и что? – важно подбоченилась Тильда. – Хочет он того или нет, а я – графский отпрыск.
У графского отпрыска набок съехал передник, у туфли оторвалась пряжка, нос был выпачкан чем-то белым, а огненно-рыжий локон непокорно вылез из заплетенной косы и норовил попасть в глаз. Да уж, графу явно повезло.
– Вот я и решила добиваться справедливости, – воинственно заявила Тильда, нервно сдувая локон с лица.
– И как же? – мне было безумно интересно, но скорее страшно знать, что же она собиралась выкинуть. Более, чем когда-либо, она напоминала мне Селину. От плохих предчувствий у меня привычно заныло под ложечкой.
– От батюшки я не унаследовала внешность, – демонстративно покрутила она пальцем у лица, – зато приобрела кое-что другое. Я – ведьма.
Она вдоволь полюбовалась произведенным эффектом и продолжила:
– Правда, способности мои не ахти, да и учиться было не у кого. Одна старушка в селе показала мне, как простые зелья варить, вот и все мои уменья. Но и этого должно хватить, чтобы доказать графу, что я его дочь. Я собиралась напоить его зельем собственного приготовления. Приворотным.
– Каким-каким? – поперхнулась я.
– Приворотным, – повторила Тильда и гордо добавила, – других делать я еще не научилась.
– И