и жених закатывал там вечеринки. На одной из них Патти встретила влиятельного обожателя. Он был третьим сыном, носившим довольно жестокое прозвище Врядли, намекающем, что вряд ли он сделается графом.
Вне себя от волнения, миссис Уэллс разыскала сведения о его семье в «Родословной книге» Берка. Это был чрезвычайно богатый род, владеющий угольными шахтами, металлургическими заводами и бескрайними землями в центральном Лондоне. Не важно, третий сын или нет, – Врядли был добычей. С Патти они виделись время от времени, за ними не наблюдала ни его мать, ни миссис Уэллс. Поскольку сначала он узнал девушку как артистку, а не как чью-то бесценную дочь, на вилле Ма Турейн опасались, что его намерения далеки от благородных.
Беспокойство усугубилось, когда однажды Патти вернулась домой с очаровательными французскими карманными часами, которые он ей подарил. Ей велели немедленно вернуть их до тех пор, пока он не сделает ей предложение, но в ходе яростных препирательств выяснилось, что вернуть она их не может, потому что бедного Врядли это смертельно оскорбит, ведь часы принадлежали ещё его бабушке. Любовницам, и к тому же любовницам случайным, семейных драгоценностей, как правило, не дарят, и это ещё больше взволновало миссис Уэллс, так же как и письмо от щедрого джентльмена, приглашающего всю семью Патти встретиться с ним в его ложе, а затем на ужине после нового шоу.
Как бы Патти ни пытали, из неё не удавалось вытянуть ни слова о Врядли, кроме того, что он был душкой; Винни это навело на мысль, что он немного походит на короля[13]. Может быть, постарше, покруглее и с бородой, предположила она. Этот образ, придуманный перед сном, вскоре укоренился, поэтому все были безмерно изумлены, когда в ложе их встретил застенчивый желтоволосый молодой человек с аккуратной бородкой, ненамного старше Гарри. Не слишком сильно напоминающий соблазнителя, он скорее производил впечатление невинности и восторженности; Гарри счёл его не особенно умным и подумал, что, возможно, именно его следовало бы оберегать от влияния мисс Патти, а не наоборот.
Когда хор девушек закончил петь и танцевать, Врядли зааплодировал куда громче, чем родные и близкие Патти, и завопил «Прелестно! Прелестно!» с таким воодушевлением, что Гарри почувствовал, как Винни чуть отшатнулась назад на стуле.
Патти вышла на сцену ещё несколько раз, каждый – в новом костюме. Её участие ничего не добавляло, но и не портило. Пугающий магнетизм, который она демонстрировала в гостиной, стёрся на фоне огромной сцены и опытных конкуренток. Чем большую поддержку изображал Врядли, тем яснее становилось, что Патти не рискует выйти за пределы хора и стать звездой рекламы кольдкрема или туалетной воды.
Может быть, именно по этой причине участницы хора в основном прославились блестящими замужествами; при всей красоте они обладали весьма скромными артистическими способностями. Когда миссис Уэллс в первом антракте выслушивала комплименты, наслаждалась шампанским и кокетничала с Врядли, признаваясь,