Заставь меня влюбиться. Лена Сокол

на рабочие места, и сделал неуверенный шаг вперед. Первым делом мой взгляд упал на его татуировки. Странно, но они мне больше не казались уродливыми.

      Теперь, в этой майке, можно было хорошо рассмотреть их. И орла с огромными черными когтями, которыми он цеплялся за веточки. Или не веточки? Рога. Большие раскидистые рога, кажется, оленя. Не было видно целиком, потому что рисунок уходил ниже, под тонкую ткань. Зато хорошо видны были его плечи. Широкие, смуглые и мускулистые, украшенные с одной стороны рисунком, плавно перетекающим в целый «рукав» из татуировок. И здесь, на руке, их было гораздо больше, чем можно было предполагать тогда, в автобусе. Просто целое полотно.

      И вот мне уже захотелось провести по его коже пальцем, начиная от уха, вниз по шее, к ямочке между ключиц и спуститься по руке к запястью. Наваждение какое-то. Вместо этого я, нахмурив лоб, выдала:

      – Аня, а почему у нас посторонние на кухне, а?

      Сказала все это, не глядя на нее. Потому что мы с новеньким уже снова играли в гляделки. Кто кого испепелит взглядом быстрее. Подруга сложила губы в трубочку и что-то промычала в ответ. Ей, похоже, нравилось то, что разворачивалось сейчас прямо на ее глазах.

      – Не сердись, маляус, – вдруг улыбнулся он, заставив мой желудок буквально сжаться в комок. – Мы уже познакомились с твоей… предприимчивой подругой. Я просил ее проводить меня к тебе, но она молчала, как партизан. Пришлось уговаривать.

      Мое лицо вспыхнуло от смущения, когда его рука поднялась и опустилась на мое плечо. Нежно и мягко.

      Бах-бах-бах-бах! Сердце, ты могло бы стучать не так громко?! Я попыталась вспомнить хоть какие-нибудь слова, но все они застыли на кончике онемевшего языка. Да пусть хоть все вокруг сейчас пялились на меня, какое мне было дело? Когда его рука вот так привычно и просто лежала на моем плече. Примотайте кто-нибудь изолентой! Пожалуйста! Или лучше проволокой, пусть остается там навсегда. Та-ак хорошо…