и мелким провинциальным дворянством, при этом тесно связанных с космополитической традицией европейской элиты и отстраненных от участия в военной и патриотической деятельности, мы предлагаем проанализировать начинания нескольких женщин, принадлежавших к старой аристократии. Используя свои связи в узких кругах, под контролем которых находились стратегические направления политической и общественной жизни, свое элитарное образование и родственные отношения, эти аристократки, в унисон с политикой Бурбонов, а позднее – Савойской династии, отстаивали свое давнее положение в обществе, развивая профессиональную программу для девочек из родовитых семей юга Италии[235].
На протяжении всего Нового времени благотворительные заведения контролировались аристократическими семьями и церковными иерархами и традиционно считались подходящими сферами общественной деятельности для женщин знатного происхождения. Несмотря на то что филантропическая направленность этих организаций постепенно затеняла значимость классовых разграничений, превращаясь в инструмент политического и социального планирования, они были полигоном для поиска компромисса между новыми правящими классами и местным истеблишментом новообразованного Итальянского королевства. Переход от общественного служения к культуре гражданского общества стал переходом к специальному обучению и профессиональной эволюции социальной работы, открыв знатным женщинам неожиданно плодотворную сферу деятельности для внедрения новых идей в образовании[236].
Образование, общественное взаимодействие и благотворительные общества
Если викторианская Англия предложила Европе первую модель социальной поддержки, а бисмарковское законодательство развивало идею социально ориентированного государства, стремясь избежать крупных конфликтов, то в новом Итальянском государстве правительственный контроль над социальной политикой стал неотъемлемой частью реорганизации его институциональной структуры. Целью Gran Legge («Большого закона»), принятого в 1862 году, было утверждение примата государства в управлении благотворительными организациями и их средствами. Поставив благотворительную деятельность под контроль местных властей, этот закон позволил духовенству и аристократии, зачастую представленной женщинами, сохранить свои места в административных советах[237]. По данным переписи, проведенной в провинции Неаполя, там насчитывалось 314 организаций, главным образом религиозных. Цифра значительная и достаточная для того, чтобы дать аристократической элите и городским правящим классам возможность укрепить связи между старыми и новыми институтами[238].
В отличие от общественного устройства Центральной и Северной Италии, где политическая деятельность женщин зависела от местных особенностей, в основном от связей местной администрации с деловыми кругами,