открытое пространство, дующий сильно ветер, машины идут на дистанции друг от друга, – размышлял он». Когда продрог, Шувалов закрыл боковое окно и начал принюхиваться. В салоне пахло бензином. Поочередно обследовав все ниши и походные укладки, он, наконец, обнаружил источник своего плохого самочувствия. Водитель автомобиля оставил в салоне канистры и кроме них, несколько тряпок, пропитанных маслом и бензином. Испарения усиливали потоки теплого воздуха от обогревателя. От ветоши исходил, как тогда казалось Шувалову, тошнотворный запах. Он вновь открыл окно и выбросил в них найденные использованные замусоленные обрывки какого-то обмундирования. Кружилась голова и ему пришлось лечь на свое «излюбленное место». Длительных остановок не было до самого вечера, пока участники учений не прибыли в какой-то отдаленный гарнизон. Медицинский начальник Шувалова, подходящий к классификации великого Пирогова на все сто, открыл наружную дверь и голосом, не терпящим возражений, приказал выделить пару сотен граммов spiritus rectification какой-то дивизионной шишке из тылового обеспечения. Шувалову хотелось послать его куда-нибудь подальше, но через силу он сдержался.
– У меня спирт остался только в укладках, – ответил он, – а учения еще не закончились.
Видимо про пол-литровый флакон, изъятый у доктора днем раньше, он преднамеренно забыл, решив проверить на наличие излишков. Но таковых у Шувалова не имелось еще долго – до того времени, пока он не получил в свое распоряжение станцию переливания крови и всю соответствующую службу, но это уже в другое время и в другом военном округе. Прежде чем идти в столовую части на ужин, он прогулялся между казармами городка, пока не стало легче. Затем на ночь проглотил какую-то кашу и выпил стакан чаю. Трудоспособность восстановилась. После острых случаев отравлений или длительных хронических воздействий у некоторых людей появляется, если не аллергия, то сверхчувствительность к этим веществам. С утра следующего дня было тридцатое декабря. Все гадали – снизойдет ли руководство к простым служивым и да не завершит ли учения в срок, и да не позволит ли Новый год встретить со своими семьями. После подведения итогов дивизионная колонна стремглав рванула на Читу и к утру тридцать первого декабря к всеобщему ликованию без потерь достигла цели.
ВСЕ, ЧТО СМОГЛИ
Это случилось во время очередного утреннего построения. За забором части послышались громкие крики, ругательства. Похоже, происходила драка. Через какое-то время с контрольно-пропускного пункта к Гурову подбежал сержант и сказал, что принесли раненого ножом гражданского человека. Случился один из тех немногих моментов, когда командир батальона сам приказал Шувалову покинуть строй и оказать помощь. Раненого, держа за руки и ноги, несли три человека. Шувалов крикнул им:
– Несите сюда! – и рукой показал на дверь приемного отделения.
В палате