даже не считал вскинувшихся рук. Где все равны, здравый смысл постепенно умирает. К примеру, можно вспомнить шляхтичей, оклеивавших туалет приказами короля. И где теперь та Великая Жечь Посполита, известная у нас как Речь?
– Подавляющим большинством принято. – Варварин взор пробежался над головами, тоже не сочтя нужным подсчитывать. Потомственная интриганка знала, что делала. – Переходим к собственно упражнениям. Погладьте лампаду счастья над райской дверцей. Можно сначала смочить.
Буквально через секунду – испуганный вскрик Феофании:
– А если ее нет?!
– Есть, просто прячется.
– Ну нету же!
– Иди сюда. Остальные выполняют задание!
Бледный силуэт царевны возник рядом с сидевшей на мне преподавательницей. Плотно сбитая фигурка за время плена и похода растеряла округлость, зато сохранила жизнерадостность. Сейчас и она покинула всегдашнюю хохотушку, глаза мелко моргали, там опасно заблестело.
Начались общие занятия. Кристина и некоторые другие, кто прижал меня бедрами, чуть приподнялись, перехватив одной рукой, чтоб не сбежал. Прятали действующие руки и глаза Любава и Александра, где-то на задках села с твердым намерением добиться результата невзрачная Софья. Вовсе отвернулась сосредоточившаяся Амалия. Выставляла напоказ бурную деятельность цинично-взбалмошная Ярослава. На отшибе, согнувшись и скукожившись, смущенно трудилась Клара. Лица менялись на глазах: освещались изнутри, напрягались, уходили в себя, выплескивались возникшим накалом. Лишь у одной все оставалось по-прежнему – у Антонины. Она продолжала упражнение ровно, задумчиво, серьезно, точно так же, как начала.
Я обалдело наблюдал за занятиями. Это не может быть не сон. Или меня закинуло в чью-то фантазию. Двенадцать пар глаз беспокойно косились по сторонам, ненадолго зажмуривались и даже закатывались. Большую же часть времени почти все глядели прямо и не мигая, как живые мертвецы, на занимательный предмет, собравший вокруг себя небывалую компанию. «Занимательный» – поскольку именно он занимал мысли и воображение тех, чьи примявшие растительность руки искали счастья. Как можно на такое смотреть спокойно?!
Стоп, я – пособие, не забывать. Меня нет, я как ровз в царстве Вечного Фриста – говорящий зверек. Никто не стесняется хомячка или аквариумной рыбки, когда идет в туалет или встречается с любимым человеком. Тем более никому не придет в голову на уроке стыдиться пособия – одноразового инструмента, вещи, годной лишь для того, к чему определили.
– Фаня, покажи, как делаешь.
Варвара собиралась поставить Феофанию перед собой, то есть, чтоб царевна шагнула одной ногой через мой живот и продемонстрировала успехи прямо над полыхавшим пожарищем. Мне бы достался подробный вид снизу. Я даже успел поймать тень ухмылки на любезно улыбнувшихся губах преподавательницы, улыбка предназначалась неумелой практикантке, ухмылка – мне. В последний момент низенькая царевна застопорилась и сумела разместиться рядом,