Костян погладил ее волосы, уже чуть прибитые водяной струей, но еще торчащие после сна в разные стороны рыжими кольцами. – Да брось ты эти глупости.
– Ничего не глупости! Не может один и тот же сон сниться неделю подряд! Как я без тебя?
– Ну, так же, – попробовал пошутить Костян. – Только скучнее.
– Придурок, – она отвесила ему подзатыльник.
– Есть немного, – он провел руками по ее спине, она выгнулась и замурчала. Потом выпрямилась и треснула его по плечу.
– Так, без рук, моемся и на выход.
– Есть, мой капитан! – Костян отдал честь, а затем все равно не отказал себе в удовольствии поласкать ее груди, за что был вознагражден весьма болезненным тычком в живот.
Пока Машка плескалась, Костян успел поставить на огонь скороводку и уже кокнул в нее четыре яйца, покрошил зелень и щедро посолил. Когда она появилась в дверях кухни, закутанная в шелковый синий халатик, украшенный японскими иероглифами, Костян уже дорезал огурцы с помидорами.
– Помидоры резал частей на шесть, – процитировала Жванецкого жена.
– Чайник, чайник начал шипеть и подрагивать, – в тон ей ответил Костян. – Насыпь, кстати, кофе. Молоко осталось у нас?
– Вроде было, – Машка полезла в холодильник.
– Табуретку подставить? – проявил заботу Костян. – Мелочь пузатая.
– Я попросила бы! – гневно сказала жена, вынимая бутылку.
– А ты на что сейчас обиделась? На мелочь или пузатую?
– Я не толстая!
– Значит, мелочь прокатила?
– Ах, так! – Машка приложила запотевшую бутылку к распаренной спине мужа. Костян заорал от холода.
– Будешь знать, – голосом гладиатора, победившего на арене трех врагов и двух тигров, изрекла Машка.
– Буду, – покаянно сказал Костян, накладывая яичницу на тарелки. – Как проведем эти два выходных, чудесно выпавшие твоему мужу за задержание особо опасного преступника?
– Давай куда-нибудь поедем? На природу, например?
– А вечером? Может, в кино сходим?
– Давай. На последний сеанс. У тебя же еще завтра свободный день.
– Завтра можем к маме съездить. Она жаловалась, у нее уже в огороде сплошной бурьян вместо огурцов и морковки.
– Договорились, – Машка отправила в рот кусок яичницы и поморщилась. – Пересолил, красава!
– Потому что повар был влюблен! – он чмокнул жену в щеку.
– Настоящий повар не дает воли чувствам, запомни!
– А я не настоящий повар, я на полставки. Я завтраковый повар, вот что!
– Слышь ты, завтраковый повар, сейчас договоришься, будешь мужем на час.
– Ну седня на полчаса.. – Костян не успел увернуться и схлопотал щелбан.
Прихлебывая кофе, он принялся рассказывать жене о Жорике. Та ахала, крутила головой и время от времени приговаривала: «Офигеть!».
– Вот, значит, а теперь эта погань наверняка сидит в прекрасной больничке со всеми удобствами, строит из себя сумасше�