полоску от своего платья. Нужно перевязать эту чертову рану, иначе мне никогда не открыть эти проклятые ворота.
– Зачем ты открываешь ворота?
– Делай то, что я велел. – Вытащив фляжку с ромом, Лазар полил им рану.
Аллегра вдруг бросилась прочь.
– Вернись! – крикнул Лазар. – Черт бы тебя побрал! – Ром вперемешку с кровью струился по его руке, но он, не обращая на это внимания, ринулся за девушкой.
Через несколько минут Лазар уже перекинул ее через плечо и нес вверх по лестнице. Опустив Аллегру на стол, он сдернул кожаный ремешок со своей фляжки и связал ее лодыжки морским узлом. Все это время она ругала его словами, которые, по понятиям монастырских воспитанниц, представляли собой грязные ругательства:
– Мерзавец! Лгун! Убийца! Отойди от меня! Ты заливаешь меня своей кровью!
– Дай-ка мне эту штуку. – Лазар потянул за шелковый пояс на ее талии. – Это должно помочь.
Она вцепилась в пояс.
– Нет! Ты не запятнаешь своей мерзкой кровью это, Синьор Без Имени!
Он посмотрел на нее, прищурившись:
– Послушайте, сеньорита Монтеверди. Моя рука кровоточит из-за вашего драгоценного жениха, от которого, позволю себе напомнить, я спас вас.
– Напомни мне, чтобы я поблагодарила тебя за это, когда в следующий раз приставишь пистолет к моему виску!
– Ах ты зловредная девчонка! Да я и не собирался стрелять в тебя. И кроме того, мой порох промок: пистолет, наверное, и сейчас не выстрелит. А теперь давай сюда пояс. Это всего лишь тряпка.
– Вовсе нет!
Лазар схватил пояс и подошел к лампе, расправляя его. И только собираясь промокнуть им рану, он понял, что это такое.
Замерев, Лазар уставился на пояс, потом поднес шелковую полоску к свету.
Как же он не заметил этого раньше?
Холодок пробежал по его спине.
Зеленое и черное. Цвета Фиори.
– Что это, черт возьми?
Аллегра небрежно пожала плечами.
– Я задал тебе вопрос.
– Почему я должна тебе отвечать, когда ты даже имени своего не называешь?
Он сжал пояс в кулаке.
– Почему ты, Монтеверди, носишь цвета Фиори?
– Не твое дело.
– Вообще-то мое. – Лазар внимательно посмотрел на девушку. – Сегодня ты была хозяйкой на балу Оттавио Монтеверди, где собрались едва ли не все члены Генуэзского совета. – Он поднял пояс. – И тем не менее ты повязала его.
Аллегра надменно вздернула подбородок.
– Ну и что из того?
Лазар почти с благоговением взирал на это дерзкое создание, слушая конец тирады.
– …Но знаешь что? Я даже и не хочу знать твое имя, вообще ничего не хочу знать о тебе. Ты самый неуклюжий, самый невоспитанный…
И тут радость захлестнула Лазара.
Обхватив лицо Аллегры руками, он остановил поток оскорблений поцелуем. Ее прелестные губы мгновенно воспламенили его, и он, прижав девушку к себе, застонал от наслаждения.
Аллегра Монтеверди и не подозревала о том, какое счастье