все кареты поднялись на верхнюю половину петли; внизу, на пустынной дороге осталась только одна карета – из кортежа Жирондона. Несколько человек из его свиты озабоченно топтались возле якобы сломанного колеса.
Послышались топот и стук колёс карет горбуна. Передний экипаж, доехав до «сломавшейся» кареты, затормозил, и в ту же секунду из заднего окна этой кареты один за другим прогремели три выстрела. Стрелявшие знали своё дело, и пули легли точно. Все три кучера мистера Крэка упали на землю. А затем (Бэнсону показалось, что лопнуло небо) от стоявших наверху экипажей раздался залп из сотни, примерно, стволов. Кареты горбуна покачнулись от невидимого удара. С их крыш и стен, сверкая лаком и белой древесной сердцевиной, взметнулись щепки. Лошади испуганно присели и прянули назад, но суетившиеся возле «сломанного» колеса люди Жирондона уже бежали к ним, ловя под уздцы. А сверху, с откоса, размахивая сверкающими в ясном утреннем солнце клинками, тёмной стаей неслись охранники всех шести игроков.
– Быстрее туда, – шепнул Бэнсону Дюк.
– Зачем? – вопросительно взглянул на него телохранитель. – Пусть щенки порезвятся…
– Ключ, ключ, ключ! – жарко зашептал Дюк, – на шее у горбуна ключ, сними его незаметно!
В дальнейших объяснениях Бэнсон нужды не имел. Распахнув дверцу кареты, он выскочил и громадными прыжками понёсся к экипажу мистера Крэка.
Он всё-таки опоздал: в простреленные раскрытые двери уже заглядывали две или три головы. Но Змей, добежав, бесцеремонно их оттолкнул, прорычав:
– А ну-ка в сторонку! У меня здесь свои счёты.
И всей тушей влез во внутренне пространство кареты, и закрыл проём узких дверей. Рядом кто-то возбуждённо стал рассказывать, как телохранитель горбуна задирал Змея и напрашивался на драку. «Змей» же, едва окинув взглядом пробитые пулями тела, рванул на Крэке ворот, предавшись секундному сомнению – всю ночь на шее обнажённого по пояс горбуна не было никакого ключа, – но нет, вот он. Висит на одной половинке цепи: вторая срезана ударом свинца. Дёрнув ключ и погрузив его в свой карман, Бэнсон с рёвом взялся за тело нахального ремненосца. Как будто это и было целью его посещения кареты, он выволок телохранителя Крэка, бросил на землю, под ноги любопытным зевакам, и с досадой проговорил:
– К сожаленью – готов.
У соседних карет шла работа. Там, звеня клинками, добивали раненых. Бэнсон наклонился и, отстегнув широкие, свиной кожи ремни, сложил их, повесил на шею и пошёл наверх, к карете Дюка, не обращая внимания на то, что кровь с ремней пятнает его одежду.
– Принёс? – коротко спросил Дюк, когда его телохранитель сел рядом с ним.
Бэнсон вынул из бокового кармана и протянул ему небольшой чёрный ключ. Дюк поспешно спрятал его и расплылся в блаженной, сладкой улыбке.
– Это – чтобы показать, что бегал именно за ними? – спросил он, кивнув на ремни.
– Ну конечно, – сказал Бэнсон, но всей правды не договорил: