пригорода. И вот, в одном не очень отдалённом местечке открылся взгляду тёмный характерный дымок, поднимающийся над ремесленными рядами. Всадник тронул стремена, и конь пошёл мощно и ровно, как будто вполне отдохнул за эту маленькую минуту.
Отыскав строение, над которым поднимался дым, Бэнсон спрыгнул на землю, набросил повод на крюк у двери и, пригнув голову, вошёл внутрь.
– Срочное дело, хозяин, – произнёс он, разглядев согнувшегося у горна мастера, и уже после добавил: – день добрый.
– День добрый, – ответил кузнец, выпрямляясь и всматриваясь в посетителя.
Облик пришедшего и его манера говорить, кажется, что-то открыли мастеру, так как он, ухватив щипцами недокованный раскалённый металл, безжалостно швырнул его в каменную нишу с водой (забурлила вода, и засвистела, остывая, поковка) и, подойдя ближе и вытирая руки подфартучником, уважительно произнёс:
– Сделаю всё, на что хватит умения. Но за срочность – плата двойная.
– Заплачу, сколько скажешь.
– А что требуется?
– Мне нужны пули.
– К пистолету? Или охотничья дробь?
– Нет. Большие пули. Вшестеро крупнее мушкетных.
Кузнец несколько переменился в лице и отступил вглубь кузни.
– Выбери сам, – сказал он, указывая на висящие вдоль стены клещи, наконечники которых заканчивались не кривыми когтями-хваталками, а парами круглых выпуклых чашек.
Бэнсон понял, что в такие вот чашки, соединённые вместе и образовавшие шар, наливается жидкий свинец, и затем, когда он остынет, клещи разводятся, чашки разъединяются и из них добывается пуля.
– Вот эти, – сказал он, указывая на подходящий, по его мнению, инструмент.
– Тогда плата – втрое, – сказал, почему-то понизив голос, кузнец. – И – мои уверения в том, что я буду молчать.
– О чём молчать? – не скрыл недоумения Бэнсон. – И почему плата – втрое?
– Так ведь ты же просишь отлить не пули, а ядра!
– Какие ещё ядра?
– Ядра для кулевриновой аркебузы! «Горох» для оружия, которое страстно любят контрабандисты и ненавидят полицейские и солдаты!
– А что это за кулевриновая аркебуза? – с искренним любопытством поинтересовался Бэнсон.
– Так ты, выходит, посредник, – задумчиво покивал головой кузнец. – Тебе поручили весьма рискованную работу, а ты и сам не знаешь, за что взялся!
– Кулеврину я знаю. Небольшая корабельная пушка…
– А кулевриновая аркебуза – тоже почти пушка, но маленькая, и сделана в виде ружья. Достаточно сильные люди носят её в руках. Один выстрел из неё разбивает полицейскую шлюпку на две половины! Эту штуку контрабандисты хранят где-нибудь в прибрежных пещерах, а достают лишь когда предстоит серьёзная ночная работа. Потому что если у тебя эту аркебузу найдут – готовься со смирением принять десять лет каторжных работ, или – матросом на военный корабль…
– Мне нужны только пули. То есть ядра. Сможешь быстро отлить?
– Сделаю, сделаю, – торопливо проговорил