ухаживать красиво,
Читать стихи и дарить цветы,
А этот шутки шутит игриво.
Даже Люку идёт провожать
С оправданьем: «Взглядом поманила».
Мог совсем её не замечать,
Когда рядом совсем проходила.
И украдкой взглянув на него,
Авантюриста видела храбрость,
Который ценит больше всего
Опасных дел пьянящую радость.
Ставил в тупик блуждающий взгляд,
Ландшафт изучающий местности,
С ним простояв три часа подряд,
Была она вновь в неизвестности.
Ему как будто не дорога:
Вел себя с ней так же, как с другими,
До обид доводил иногда
Её шутками он озорными.
От игры разгорался азарт,
Потерять можно было голову,
И глаза безрассудно горят,
И поёт, и смеётся без поводу.
Лейтенант на это ей сказал:
«Чувствам дав волю, погубим дело!»
А сам глазищами так сверкал,
Что у любой бы сердце запело.
Глядя, как вальсируют вдвоём
Голландка и русский над пропастью,
Обретали духа все подъём,
И от них уж веяло бодростью.
«Что, признался он тебе в любви?» —
Подруга была в нетерпении.
«Нет, ещё немного подожди —
В следующее воскресение».
На том свидании он ей дал
Полевую белую ромашку,
А она, сказав, чтоб не снимал,
Отдала отцовскую рубашку.
Объяснила: «Этот оберёг
От любого защитит несчастья».
В первый раз её к себе привлёк,
Заключив в горячие объятья.
Начался в тот день в лагере бунт,
Бегут к воротам отважно люди,
Автоматы с вышки по ним бьют,
И все молятся только о чуде.
Переполненная болью, вдруг
Опрокинулась Терпенья Чаша,
И, разрывая замкнутый круг,
Всех увлёк за собой дерзкий Саша.
Не касаясь как будто земли,
Мчалась Люка по минному полю.
Люди с надеждой вслед за ней шли
И полной грудью вдыхали волю.
Но, как «Бегущая по волнам»,
Растворилась голландка в тумане.
Лейтенант метался тут и там
И взывал к своей Прекрасной Даме.
Он всю жизнь её потом искал,
Проводил во всех странах акции.
Значит, не просто изображал
Влюблённость ради конспирации.
Словно с миссией Девы Святой
Оказалась она в Собиборе,
Александра вела за собой
И исчезла, когда был на воле.
Т-34
На смотр техники не допускают
Кошкина детище – лучший танк.
Плохо конструктора они знают!
Всем вопреки идёт он ва-банк:
«Раз пробега танку не хватает,
Мы пойдём тогда ходом своим —
Две тысячи в пути накатает!»
Согласились с ним все, как один.
От Харькова по ночным дорогам,
Заметаемым