стоит задача: как не потерять путь, как не обмануться и не утратить горение, которое усиливается в тебе по мере приближения к окну в тот мир, из которого на тебя упал луч этого знамения…
Глава 10. Силен сей в книгах
Пока мы рассматриваем силу как некое телесное свойство, все кажется относительно понятным. Вот, к примеру, в том же Словаре Академии Российской статья «Сильный»:
Сильный, силен, сильно. 1) Могучий, великой силою, крепостию телесной одаренный. Сильный человек. Сильная лошадь.
Сравнение с лошадью в этом отношении чрезвычайно показательно: тело – это ослик, как говорил Франциск Ассизский, причем, ослик, который должен работать, как полагается домашнему животному. По способности производить труд и оценивается его сила. Для определения этой силы вполне подойдет физическое понятие силы.
Но стоит перейти ко второму значению того же понятия, как определенность исчезает совсем!
2) Могущественный. Сильный государь. Сильное государство.
Переход от силы к мощи кажется достаточно понятным и очевидным. Но переход к могуществу полностью разрушает все основания для сравнения. В проявлениях могущества мы вполне можем усматривать силу, но к работе или даже способности производить работу эта сила отношения не имеет. Хотя, безусловно, имеет отношение к дееспособности, то есть к способности иметь дела сделанными.
Обычно для того, чтобы дело было сделано, и требуется произвести определенную работу. Но в данном случае работа либо не производится совсем, либо надо очень точно понять, что значит «определенная».
Кто и как определяет работу, которая должна быть произведена? Очевидно, само дело. Точнее, собственно действие определения количества сил или труда, которые придется затратить, определяет, конечно, человек, поскольку он является единственным деятелем. Но определяет он всегда, исходя из разных оснований. Поэтому его работа по определению меры труда становится невидимой, а внимание переносится на переменную в этом уравнении. То есть на то, что определяет или задает меру.
Это, собственно, задача, которую предстоит решить. Поэтому, когда мы говорим, что требуется произвести определенную работу, мы говорим о будущем. И там, в будущем, «определенная» – это прошлое в будущем, там определение уже свершилось, поскольку оно всегда предшествует самой работе. Это определение еще предполагается делать, но можно и не делать. Однако если я начну действовать, определение вида и количества работы обязательно будет совершено, и потому язык отмечает его как свершившееся.
Но для моего исследования важно, что мы не просто умеем определять работу, которую надо сделать, но и умеем определять такую работу, какую делает сильный государь или сильное государство. Я пока даже не могу представить, что это, собственно, за работа, но при этом хорошо вижу, что «определенная работа» была проделана, и людишки забегали…
Чтобы научиться видеть такие тонкие проявления силы, стоит отступить к тому, что подметил русский