о нем, не хочу любить его. И даже если я не могу перестать, у меня есть другие дела. Я всего лишь тень войны в преображающемся мире, но кое-что и я могу изменить.
– Я не сдамся, – говорю я Бете. – Я хочу учить тебя.
Бета крепче сжимает мою руку, в прикосновении благодарность и радость, раскрашенные горечью и страхом.
Она считает себя неспособной к магии.
– Каждый из нас способен к магии. – Я говорил это уже много раз. – Это наша жизнь. Жизнь каждой звезды.
– Я маленькая звезда. – Бета пытается смеяться, но смех ускользает от нее, тает. – Совсем чуть-чуть способна, чтобы только пользоваться магическими вещами и говорить с тобой мысленно.
Я не отвечаю ей, но ускоряю шаг, иду, не разбирая дороги, Бета едва успевает за мной. Ее пальцы крепче сжимают мою ладонь, я слышу вспышки ее чувств: вину, горечь и надежду, едва приметную, скрытую на дне.
– Не сердись, – просит Бета. – Я просто не хочу… чтобы ты зря тратил время. Просто не сразу ясно, что у меня нет способностей, правда.
Солнечный лес темнеет вокруг меня. Во мне буря, я не могу говорить, но слышу свой голос, он почти спокойный:
– Я сержусь на человека, отказавшегося учить тебя магии. Как его зовут?
– Ирци, – отвечает Бета.
– Я объяснил бы ему, кто на что способен.
Ирци учил моих ближайших, самый ярких предвестников, пока я сам не стал их наставником. Ирци учил многих крылатых воинов. Но как он может учить кого-то, если говорит младшим звездам, что магия им недоступна?
Я хочу увидеть его, ударом изменить его мысли. Я должен это сделать, но приговор запрещает мне.
Я останавливаюсь, беру Бету за плечи. Она смотрит на меня упрямо, но в ее глазах тепло и свет. Ее душа струится в моих ладонях, и я снова вижу солнечные лучи вокруг, чувствую запах сосен и слышу голоса птиц.
– В тебе звездный свет, наша магия, сила, – говорю я. – Она открыта тебе. Ты поймешь это, очень скоро.
Шаг за шагом, мы поднимаемся, и свет меняется, лучи ложатся нам под ноги. Деревья все меньше, тоньше, ближе к земле, – жмутся к склону, тянут ветви ввысь. Идти все трудней. Но лес стал прозрачней, небо так близко. Синева и облака зовут меня, я могу оказаться там, ворваться вспышкой темноты. Не отпуская Бету, удержаться в вышине на миг, и вспыхнуть снова, в другом сплетенье ветров. Все выше, пока воздух не станет обжигающе-холодным и вдох не наполнится пустотой.
Но я столько раз бывал в небе, но никогда еще не шел по земле так, как теперь.
Я держу Бету за руку, вслушиваюсь в движения ее души. Мы перебираемся через стволы и корни, поднимаемся с уступа на уступ. Ни тропы, ни дороги, – живая земля, полная силы.
Голос Беты вплетается в солнечный свет, звенит среди дыхания леса. Она говорит о своем оружии и о том, как сражалась на войне. В ее рассказе названия, так хорошо мне знакомые, и события, которые я помню. Но ее глазами я вижу все снова, – совсем по-другому. Ее первая битва прошла вдали от столицы, и потом я был далеко, – в небе над крепостями и морем. И теперь я расспрашиваю, я не могу упустить ни одного слова, я должен