и он томился в тревоге и каждый день передавал ей финики, орехи, чернослив, сушеные карийские смоквы, фиалки и записки, на которые она то не отвечала вообще, то отвечала односложно. Однако, будучи наконец допущен, он нашел Марцеллу светящейся счастьем, но снова совсем чужой. Зато она с радостью сообщила ему, что Великий Учитель зовет ее вместе с собой провести лето на вилле его друга в Кумах.
– Почему не на твоей? – удивился Веттий, помнивший, что и у самой Марцеллы были какие-то имения.
– Не знаю… – пожала плечами она. – Но это неважно!
– А как же… наши занятия? – растерянно спросил Веттий (он не решился сказать «я»).
– Я же не навсегда уезжаю! – рассмеялась Марцелла.
– Но скажи хотя бы, где ты будешь, чтобы я мог тебе писать!
– Я сама точно не знаю.
– Но, может быть, ты будешь писать мне?
– Да нет, я не охотница писать письма. Не скучай! Осенью продолжим!
После отъезда госпожи Город для Веттия опустел. Помимо всего прочего его мучила жгучая ревность при одной мысли о Великом Учителе. Вспоминая, какими восторженными глазами смотрела на него Марцелла и какая хищная плотоядность порой мелькала во взгляде Учителя, когда он останавливался на ней, Веттий до скрипа стискивал зубы и сжимал кулаки. Он подумывал отправиться вслед за ними, но где именно они собирались остановиться в Кумах, не знал, а главное – даже последовав за ними, он едва ли достиг бы желаемого.
Поделившись своей бедой с Гельвидианом, Веттий спросил:
– А что бы сделал ты?
Тот задумался.
– Незавидное твое положение! Твою красотку и зовут Нония – то есть слово «нет» в самом ее имени. Не случайно же ноны считаются неблагоприятными днями.
– Ее никто так не называет. Все зовут ее Марцеллой.
– Ну, пусть так, хотя, как ни называй, родовое имя со счетов не спишешь. Но главная беда не в этом, а в том, что любит она не тебя. Поэтому, последовав за ней, ты подвергаешься опасности окончательно ей опостылеть. Я бы, честно говоря, попробовал ее забыть.
– Это невозможно! – горячо возразил Веттий.
– М-да, любовь твоя выросла быстро, как лук-порей, и при этом крепка, как пальма! Ну, в таком случае подожди: вдруг ей опостылеет твой соперник?
– Я и трех дней не могу прожить, не видя ее, а тут целых три месяца!
– Ну, во-первых, скоро мы с тобой поедем в наше номентанское имение, так что ты немного отвлечешься. Кроме того, пока тебе надо бы за это время наверстать упущенное. Твои учителя забыли, как ты выглядишь. Я тут недавно встретил Аполлинария, он живо интересовался тобой и говорил, что у тебя, несмотря ни на что, значительное дарование, и было бы жалко зарыть его в землю. Кстати, на днях в Атенеуме ожидается выступление известного софиста и платоника Максима из Тира на тему «Следует ли почитать кумиров», и потом состоится публичный спор философов в присутствии самого августа. Пойдем?
Слова о номентанском имении несколько