он, не добившись от Аси взаимности с лету, не прекращал эротического мониторинга, продолжая выслеживать легких жертв среди остальных сокурсниц, из-за чего неизменно слыл в училище дамским угодником и ловеласом.
В общем, жизнь была насыщенной, веселой и интересной. Бурные студенческие годы пронеслись, как один день, наполненный феерическими событиями. Даже удивительно, как после всего этого они с Сереньким все-таки остались вместе…
Паганель, стоя в прихожей своей квартиры в Черемушках, обнимал Асю и думал о будущем. Нет, теперь он был готов поспорить с судьбой. Почему разная жизнь? Вот, например, Лев Михайлович живет же пятьдесят лет со своей балериной, и ничего… Хорошо живет. И у нас так будет.
«О любовь моя! – думал молодой ученый. – Никогда и ничто не разлучит нас».
Глава 4. Егор
Ася спешила на репетицию. Она пела в небольшом ансамбле, которым руководил Ленчик Козловский. Окончив училище, молодой человек – неплохой, надо сказать, скрипач – не рванул в Израиль или США, как это сделали многие его соплеменники, но закрутился в бешеном ритме перемен, обрушившихся на страну. Казалось, плыть против течения, гребя из последних сил, доставляло ему даже какое-то особенное удовольствие. А может быть, он просто тихо ждал Асю, когда та наиграется со своим Паганелем и бросится, наконец, в его объятия, и не хотел надолго упускать ее из вида. Трудно сказать…
Их группа выступала в ресторанах и, в общем-то, по нынешним непростым временам неплохо зарабатывала. Репертуар, конечно, оставлял желать лучшего, но выбирать не приходилось, тем более что Кузя оказался не только хорошим музыкантом, но и толковым аранжировщиком, и посему шлягеры, которые так нравились подвыпившей публике, звучали интересно, а местами даже неожиданно и весьма оригинально. В этом был хоть какой-то элемент творчества.
Успешно окончив музыкальное училище при Гнесинке, а затем и сам музыкально-педагогический институт, Ася потерялась в кипучем водовороте перестройки. Жизнь вокруг стремительно менялась, и простой девочке из народа было трудно без нужных связей найти себе место под солнцем. Со сладкими мечтами о дирижировании академическим хором пришлось распрощаться. Даже обычным учителем музыки она не могла устроиться. Серенький же, не взирая на нищенское положение, упорствовал в науке и думать не хотел о том, чтобы сменить профессию, сделать карьеру в какой-нибудь более прибыльной области или, в конце концов, заняться бизнесом. Приходилось самой как-то крутиться.
Незадачливая вокалистка ехала в метро, прижимая к груди папку с нотами, и вспоминала свое детство. Когда она мысленно обращалась к тем временам, ей становилось тепло и радостно, словно она с головой укрывалась одеялом, как некогда в темной спальне, когда прячась от пугающей действительности, шептала: «Чурики, я в домике!» – и этого было достаточно, чтобы страхи исчезли сами собой.
Перед ней начинали всплывать светлые образы недавних лет, причем все сразу, как на