бытовыми мелочами, это все решат и без твоего участия. Здесь выживание вынесено на другой уровень, карьерный. И я, кстати, в принципе, к нему уже готов.
Это место не стало моим домом. Но оно мне его заменило.
Все это мелькало в моей голове, пока я добирался до столовой на первом этаже. Очень, кстати, недурственной в плане «поесть от души», насколько я помню.
И троица, сидящая в почти пустом зале, являлась отменной иллюстрацией к моим словам.
Стол, за которым расположились Зимин, Валяев и Азов, был заставлен разнокалиберными тарелками, где имелись и ассорти мясное, и рыбка разная, и овощи. Джентльмены выпивали и закусывали. Надо думать, в ожидании «горячего».
– Вот он, наш затворник, – ехидно возвестил Валяев, завидев меня. – Кержак! Страстотерпец!
– Нет-нет-нет, – помахал вилкой, на которую была насажена бело-розовая редиска, Зимин. – Киф не кержак, ты что. Он от мира не отгораживался, он, напротив, ждал, пока мир вознесет ему осанну по делам его! Не дождался, загрустил, обиделся.
– Садись, Киф, – похлопал по сидению стула ладонью Азов. – И не слушай эту парочку, от них сроду-роду доброго слова не дождешься. Сработал ты тогда почти чисто, я смотрел, радовался. К нам попал телепень телепнем, а вот смотри ж ты, уложился с заданием в отведенный срок! Даже на опережение сработал!
– Не льсти ему, Палыч, – Валяев забросил в рот изрядный кусок розовой сёмги, причмокнул и взялся за графинчик с водкой. – Загордился наш друг, ой загордился. Или того хуже – задумал ноги отсюда сделать. Харитоша, признайся, я ведь прав?
– Отчасти, – подвинул ему пустую рюмку я. Они все предусмотрели – напротив меня имелась пустая тарелка и все остальное, что для ужина полагается – рюмка там, приборы столовые. – Но, согласись, я же выполнил то, ради чего все это затевалось? Боги вернулись, а я свою миссию завершил.
– Если исходить из твоей логики, то ты свою миссию еще в том году завершил, – заметил Зимин, подхватывая рюмку. – Когда Месмерту в первый раз в основной игровой мир вытащил. И что, на этом все надо было бросить?
– Ну тогда другое дело, – возразил я. – Там одно потащило за собой другое. Один квест в другой превратился. А тут-то все, конец сюжетной арке. Дело сделано.
– Не сделано. – Зимин поднял рюмку. – Prost, meine Herren!
– Ваше здоровье, – согласился с ним я, рюмки звякнули, и горло обожгла ледяная водка.
– Так вот, о деле, – перехватил инициативу Валяев, хрустнув маринованным огурчиком. – Оно не сделано. Точнее – одно ты довел до конца, но второе-то так и висит в воздухе. Больше тебе скажу – вот-вот оно сольется воедино с результатом того, к чему ты шел последние месяцы.
– Мне надо еще выпить, – попросил я. – На трезвую голову понять масштабность твоих речей и замыслов я не в состоянии.
– Да? – с сомнением произнес Валяев, но водки мне набулькал. Как, впрочем, и всем остальным. – Ну, аllons boire, messieurs.
Чего их на иноземные речи пробило? Хотя – какая разница? Пусть хоть на чукчинском говорят.
Главное