каменная же ванна, а под потолком – несколько десятков загадочно светящихся шариков. Так и не поняла, это такое хитрое освещение или все-таки магия.
А удобства вполне современные, вода горячая и на полках тьма всего нужного.
Восторг затмил злость, и я вполне мирно попросила:
– Отвернись хотя бы!
Интереса как к девушке Лес ко мне не испытывал, поэтому исполнил просьбу сразу и без скабрезных шуточек.
Я отрегулировала воду, щедро налила в ванну пены и начала стаскивать с себя противную грязную одежду. Конечно, и пена, и гели с шампунями чьи-то, и брать их нехорошо, но у меня вроде как безвыходная ситуация. Придется некроманткам эту потерю как-нибудь пережить. Я постараюсь, чтобы они даже не заметили ничего. Была бы я собой прежней, оставила бы здесь утром коробку дорогих шоколадных конфет или другой знак благодарности, но теперь мне подобное не по карману.
– Кости все целы? – поинтересовался Лес, который так и стоял ко мне спиной.
– Вроде да, а что?
– Пытаюсь определить причину смерти.
Оу. Это важно.
Закончив с раздеванием, я методично ощупала себя, потом повертелась перед большим и еще не запотевшим зеркалом. Мысленно отметила новую порцию изменений во внешности: белых прядей в волосах теперь была где-то половина, а ровно между ключиц откуда-то взялась большая черная родинка. Теперь никакое опознание не признает меня мной.
Если не перестану об этом думать, просто скачусь в истерику.
– Ничего явного.
Я забралась в воду.
Приятного умиротворяющего тепла, которое проникло бы в каждую клеточку, не почувствовала, но пена, как всегда, успокаивала и помогала эмоционально расслабиться. А еще скрывала все неприличное, о чем я поспешила сообщить некроманту. Он взял себе стоящий здесь зачем-то старый пуф и устроился вполоборота ко мне.
– Раны?
– Если они и были, ты сам видел, как на мне теперь все заживает.
Некромант заметно поскучнел, но решимости не растерял.
– Я решу эту загадку, – пробормотал упрямо себе под нос.
И больше мы до окончания водных процедур не разговаривали.
Лес почти все время сидел спиной ко мне и пялился в закрытую дверь. Я старательно оттирала с себя грязь, а заодно пыталась одновременно обдумать случившееся и не поддаться эмоциям. Как ни странно, у меня даже получалось. И не потому, что реветь при ком-то я не привыкла, просто все это выглядело так фантастично, что поверить до конца не удавалось.
Я мертва. И я зомби.
Или что-то похожее на зомби, но более продвинутое.
Есть причины впасть в депрессию.
А еще один любопытный нюанс… Если бы я в свои без нескольких дней восемнадцать умерла естественной смертью, меня бы не прятали под чужим надгробием. И родители были бы безутешны, а не ходили по приемам с моей копией. Откуда она вообще взялась? И почему я не помню последних трех дней? Не помню, как со мной случилось… это?
Вдруг я – вообще не я? Что, если я – копия, которую просто не успели использовать, а та девушка