Мой сэндвич оказался вполне съедобным: много масла и сыр неплохой на вкус – только теперь я понял, что проголодался. А Данцигер опустил ложку, промокнул губы салфеткой и вернулся к прежней теме:
– Прошло какое-то время. Гениальный ум продолжал свою работу. И вот Эйнштейн вывел формулу: Е = mc2. И да простит нас Господь, два японских города исчезли в мгновение ока, доказав, что он опять прав.
Я мог бы говорить и говорить: список открытий Эйнштейна очень внушителен. Но я перейду прямо вот к чему. Однажды он заявил, что наши концепции времени в значительной мере ошибочны. И я ни минуты не сомневаюсь, что и на сей раз он прав. Ибо одним из последних его вкладов в картину мироздания незадолго до смерти было доказательство, что все его теории едины. Они взаимосвязаны, и каждая из них обусловливает и подтверждает все остальные; вместе взятые, они дают почти законченное объяснение тому, как функционирует Вселенная. И получается, что она функционирует совсем не так, как мы думали раньше.
Пытливо глядя на меня, Данцигер принялся снимать красный целлофан с крекеров, какие обычно подаются к бульону.
– Я где-то читал о том, как он понимал время, но, по правде сказать, немногое понял.
– Он имел в виду, что мы ошибаемся в наших концепциях прошлого, настоящего и будущего. Мы считаем, что прошлое миновало, что будущее еще не наступило и что реально существует только настоящее. Ибо настоящее – это то, что мы видим вокруг.
– Ну, если вас интересует мое мнение, то я скажу, что и мне так кажется.
Данцигер улыбнулся.
– Безусловно. И мне тоже. Это вполне естественно, и сам Эйнштейн на это указывал. Он говорил, что мы вроде людей в лодке, которая плывет без весел по течению извилистой реки. Вокруг мы видим только настоящее. Прошлого мы увидеть не можем: оно скрыто за изгибами и поворотами позади. Но ведь оно там осталось!..
– Разве он имел в виду – осталось в буквальном смысле? Или он хотел сказать…
– Он всегда говорил точно то, что хотел сказать. Когда он говорил, что свет имеет вес, он имел в виду, что солнечный свет, падающий на пшеничное поле, действительно весит несколько тонн. И теперь мы знаем – измерили, – что это так. Он имел в виду, что чудовищную энергию, которая по теории связывает атомы вместе, можно высвободить в одном невообразимом взрыве. И действительно можно, и этот факт коренным образом повлиял на судьбы человечества. И в отношении времени он сказал именно то, что хотел сказать: что прошлое там, за изгибами и поворотами, действительно существует. Оно там на самом деле есть… – Секунд десять Данцигер молчал, вертя в пальцах красную полоску целлофана. Потом взглянул на меня и сказал просто: – Я физик-теоретик, до недавнего времени преподавал в Гарвардском университете. И мое небольшое дополнение к великой теории Эйнштейна состоит в том, что человек… что человек может и должен суметь сойти с лодки на берег. И пешком пройти вспять к одному из поворотов, оставленных позади.
Я старался как мог, чтобы глаза