несколько страниц показались мне повторением или перепевом тех же мыслей, которые высказал он карандашом на полях «Кобзаря», но потом, на седьмой странице, размышления его ушли в другую сферу.
«Национальное богатство рождается внутри избранного человека, обрекая его на скитания и мучительные поиски приложения этого богатства, так как, будучи избранным, он может оказаться и любим своею нациею, и уважаем ею, но явно не понимаем или же понимаем неправильно, что лишь усиливает внутреннюю его скорбь, а мучения, связанные с невозможностью приложения дарованного ему свыше богатства, могут привести к умопомешательству и к странным и трагическим поворотам судьбы, способной завести его в далекие от его Родины (женщины) края».
Далее следовало описание маршрутов, которыми ходил по Украине Григорий Сковорода. Но уже на следующей странице Гершович возвращался к трагической судьбе Шевченко. И тут уж я сразу заметил схожесть раздумий, касательно уже прочитанного мною доноса ротмистра Палеева.
«Место (у колодца), избранное Т. Г. Шевченко для закапывания неизвестного предмета, говорит о его явном желании или самому вернуться туда, чтобы извлечь спрятанное, или же чтобы кто-то мог по его описанию это место легко отыскать. Место это, должно быть, еще существует, так как от моря оно отстоит как минимум на два километра. Что касается самого спрятанного в песке предмета, то, скорее всего, это рукопись или записная книжка – и то и другое хорошо и долго сохраняются в песке в условиях жаркого климата. Возможно, в этой записной книжке он выразил те свои мысли и чувства, которые его современники воспринять еще не могли. Так что вряд ли они были выражены в стихотворной (более доступной людям того времени) форме».
Прочитав эту страницу, я вспомнил недавнее сообщение о том, как на аукционе в Нью-Йорке выставлялась рукопись теории относительности Эйнштейна – за нее просили четыре миллиона долларов, а покупатель давал только три.
«Интересно, – подумал я, – а сколько бы предложили за неизвестную рукопись Шевченко на аукционе где-нибудь в Канаде? Там же живут самые богатые и самые сентиментальные украинцы, а именно один из таких и мог бы со слезами умиления на глазах выложить парочку миллионов пусть хоть канадских, но долларов».
Улыбнувшись игре собственного воображения, нарисовавшей трогательную сценку из жизни канадской диаспоры, я вдруг задумался о том, что с советских времен в сознании поколений производилась замена понятий «клад» и «сокровище». И хоть все в подростковом возрасте читали романы Стивенсона, но одновременно с ними читали и произведения советских классиков, в которых мальчишки-кладоискатели вдруг обнаруживали в зарытой в земле банке вместо золота и бриллиантов чей-то партбилет и орден Отечественной войны. И тут же вставали по-пионерски смирно и отдавали салют павшим за правое дело. Вот, наверно, откуда ноги растут у размышлений того же покойного Гершовича. Вот откуда тяга к поиску нематериальных ценностей, символических сокровищ, духовных кладов. А что,