было по колено, если не больше. Чтобы выбраться на дорогу, не хватало сцепления. Клайд в промокших ботинках и штанах вернулся в «Блейзер», растирая покрасневшие от холода руки, и я пересела на пассажирское сиденье. Он вытащил свой старый мобильник и замерзшими пальцами набрал номер страховой компании, чтобы вызвать помощь. Автоответчик сообщил Клайду, что «линия занята, пожалуйста, подождите». Финн прождал пятнадцать минут, пока телефон не издал жалобный писк, выключившись от нехватки заряда. Тогда я принялась извиняться за то, что повела себя как капризный ребенок и выкинула телефон бабули, который теперь мог бы нам пригодиться.
– У меня есть зарядка. Просто посидим, я согреюсь и попробую еще раз.
Однако, когда Клайд наконец дозвонился до оператора, он не смог объяснить, где мы находимся. Он сообщил всю информацию, какую только мог, назвав последний указатель, который мы видели на Семьдесят первой магистрали, но я понимала, что это вряд ли поможет, особенно при такой видимости. Оператор сказал, что вышлет в нашем направлении эвакуатор, пообещав, что нас найдут, – утешительная, но все-таки ложь.
Мы два часа просидели, греясь в застрявшем «Блейзере», пока мне не пришлось, мучаясь от неловкости, выбраться наружу, чтобы сходить в туалет за бампером. В итоге я окунула пятую точку в сугроб и нечаянно облила мочой сапоги. После этого я старательно прикопала желтый снег, с ужасом думая о том, что Финн увидит, как я пометила территорию. Потом Клайд тоже сходил по нужде, и вскоре мы оба снова сидели в машине. Заняться было нечем, идти некуда, надежды на скорое спасение не оставалось: едва ли нас найдут раньше, чем закончится метель, а понять, где мы находимся, удастся в лучшем случае утром, когда можно будет пройтись подальше и найти какой-нибудь указатель.
Клайд беспокоился, что нам не хватит бензина, если придется сидеть здесь до утра.
– Сейчас полночь. Солнце встает, наверное, часов в шесть-семь, так? Греть «Блейзер» всю ночь никак не получится. – Он умолк, словно не знал, что еще сказать, и провел рукой по лицу.
От этой абсолютной беспомощности мне вдруг захотелось смеяться. Я прикусила губу, сдерживая хихиканье, которое рвалось из горла. Совсем чокнулась.
– У меня есть спальный мешок и две подушки, плюс еще три старых одеяла. Когда я заглушу мотор, станет холодно. – Финн снова неловко замолчал, и у меня, несмотря на сжатые губы, все же вырвался смешок. – Ты что, смеешься?
– Нет.
– Смеешься. А я чувствую себя старым извращенцем, потому что собираюсь предложить тебе спать в обнимку, чтобы не замерзнуть.
– Ты предлагаешь спать… в обнимку? – Я была настолько шокирована, что неуместный смех как рукой сняло.
Финн изо всех сил потер лицо обеими руками, словно пытаясь стереть сказанное.
– Ну хорошо, – тихо произнесла я. Он поднял на меня взгляд, полный удивления, и я не смогла сдержать улыбку. Широкую, восторженную улыбку.
– Ты же понимаешь, что у нас проблемы, да? – Финн покачал головой, будто сомневался