хорошо знакомы. Пойми, я ведь чувствую каждой клеткой. Она!
– Значит так, – начал размышлять вслух майор, – с территории больницы ни шагу. Ты сможешь себя контролировать?
– Смогу, – утвердительно в своей надежде на «животворящий» анекдот, ответил я.
– Хотя какая тут гарантия, прах нас побери.
– Да нет, есть гарантия, я думаю, есть!
– Почему? – удивился майор.
– Почему то нам переломали лишь ноги.
– Ну-ну, – даже наклонился Иваныч, – говори дальше, не тяни кота за хвост.
– Хитрые они, всё просчитывают, и думаю, нашу встречу с Леночкой или не Леночкой тоже просчитали. Ноги – это чтобы мы оставались на месте.
Я даже вспотел от догадки.
– Уверен, здесь она одна, ну в одном экземпляре.
– Да! – одобрительно засмеялся майор, – вижу, выздоравливаешь и мозги начали работать. Но… – тут он поднял указательный палец вверх, – то, что Леночка твоя это она, не факт!
– Это как раз легко проверить.
– Её или тебя могут использовать как приманку. Только вот кто.
– Доктор? Она сразу мне не понравилась. Не знаю, – пожал он плечами.
– Почему?
– Ну чего она в эту девушку вцепилась то? Давно бы уже нам передала, «контора» всё бы выяснила по тихому.
Майор видимо был этим озадачен и надолго примолк.
В общем, отправляясь в коридор, в уснувшем здании мне предстояло прошмыгнуть мимо дежурного медработника. И отвлечением его от желания остановить меня занялся майор. Мы конечно понимали, что на счет нас было какое-то распоряжение. Иначе чем объяснить «либеральное» отношение с вечерним ужином. Но подводить Леночку не хотелось. Она то была местная. Их оказалось двое. Санитар и медсестричка в очках. Майор, сославшись на бессонницу, попросил включить телевизор и во все глаза уставился в экран.
Добрался я до лифта беспрепятственно. Правда, по дороге в одной из палат слышался негромкий говорок и тянуло сигаретным дымком. Не одни мы нарушали больничный режим. В темноте у дверей лифта ждала меня женская фигура в медицинском халате и блестела глазами. Вы когда-нибудь приезжали, тьфу, приходили на свидание к своей собственной жене, заметно помолодевшей и к тому же умершей двенадцать лет назад?! А я явился. И хоть это было не первое в моей жизни необычное событие, я заметно волновался.
– Леночка, ты давно ждешь? – почти шепотом спросил я.
– Мне не нравится, когда меня называют этим именем. Зовите меня лучше Людмилой.
– Почему на вы?
– Подождите немного, привыкну хоть.
Она взяла меня за руку и довольно надолго посмотрела в глаза. Мышечная память не голый звук. Я понял, что это она. Еще и потому, что во мне что-то начало включаться. Все интерфейсы, уснувшие после ее «ухода» и засохшие за эти годы, начали оживать. Конечно, я не монах-отшельник и все эти годы, нет-нет, а выходил на охотничью тропу. Но все трофеи как-то сразу забывались. Но тут! Чудотворные глаза моей Леночки сверлили и увлажняли моё